Стелла Вайнштейн - Король в моем плену

Не думая дважды, Рейсвальд вскочил на коня, прижал к себе умирающую невесту и отправился в логово бешеной ведьмы. Он был готов заплатить любую цену, лишь бы спасти Катрин. Мысль о том, что его просчет может стоить ее жизни, была невыносимой.

Следует быть благодарным ведьме за быстрое исцеление любимой.

Но благодарным быть не получалось. В душе клокотала ненависть.

Бешеной ведьме показалось мало заполучить его свободу. Она посмела посягнуть на честь — поставить короля на колени перед слугами, отправить чистить псарню, как презренного изгоя.

Что ж, короли от простых людей отличаются тем, что прекрасно владеют собой и любую поставленную перед ними задачу решают в совершенстве. Ее темнейшеству захотелось чистых псарен? Она их получит!

Посеревшая экономка ведьмы бормотала извинения за хозяйку:

— Не серчайте, ваш-величество, не знаю, что на нее нашло. Она обычно кротка, что овечка, сердце у нее доброе. Вы идите в ваши покои, отдохните с дороги, небось страх как за невесту переживали. С песиками мы разберемся, не боитесь, все сделаем как надо. Вы уж простите нас…

В раздражении Рейсвальд сорвал перчатки, обагренные кровью Катрин, принялся расстегивать охотничий камзол.

— Не извиняйся за темную госпожу, добрая женщина. Ее желание отныне для меня закон. — Король недобро улыбнулся. — Ведите к псарням.

По дороге он бережно снял рубашку, пропитанную кровью любимой, остался лишь в охотничьих штанах и сапогах из мягкой кожи, благо погода позволяла. Солнце золотило ярко-желтые, алые, рыжие листья, словно сейчас разгар лета, а не глубокая осень. Крепостная стена осталась позади, псарни находились за стеной замка, для здоровья животных требовался простор для выгуливания. Граф Вейнер любил охоту и холил собак, а что сделала с ними ведьма — неизвестно.

Показать путь вызвалась экономка, вдобавок к ней поглядеть на зрелище привязались три служанки и пара стражников. Дисциплина оставляла желать лучшего — бездельники нагло забросили обязательства, но это не его угодья, пусть ведьма сама с челядью разбирается.

За стеной замка показалось просторное здание с двумя дворами — спереди «чистый», сзади тот, где собаки справляли нужду.

Рейсвальд решительно распахнул двери, ему навстречу кубарем выкатился вихрастый рыжий мальчишка с широко открытыми от страха глазами. Видно было, что он подумывал сбежать, но все пути отступления были отрезаны. За ним из разверстых дверей выбежала целая свора гончих с высунутыми языками. Мальчишка заозирался, мгновенно сориентировался и кинулся в ноги королю:

— Только не выдавайте меня Эвитерре!

Странное имя… Подходящее ведьме. Рейсвальд медленно повторил его про себя. Эвитерра… Бешеная ведьма…

Паренек весь побледнел, глаза блестели от слез, круглые щеки тряслись от страха.

Странно, темная госпожа показалась взбалмошной, капризной стервой, но жестокости в ней не наблюдалось. Рейсвальд считал, что хорошо разбирается в людях, поэтому, прежде чем судить, обернулся на праздных зевак — посмотреть, что они скажут в защиту той, которую боятся дети.

Экономка уперла руки в боки и уличительно произнесла:

— Так вот где ты пропадал, негодник! А нам передали, что ты к тетке в деревню подался!

И король расслабился: так выговаривают непослушным пажам, непохоже, что юного нахала отведут на съедение ведьме.

— Нет у меня тетки, сирота я! Пожалейте, а? Никому не мешаю, за собаками смотрю, не говорите ничего госпоже, а?

На вид ему было лет десять. Не в меру упитанный, рыжий, наглый, с хитрыми глазами. Рейсвальд больше не верил разыгрываемой мальцом трагедии.

— Нетушки, Мик. — Экономка скрестила руки на могучей груди. — Ты правила знаешь, а я не собираюсь за твою дурную башку схлопотать проклятие. Марш сдаваться госпоже.

— Только не это, Сиенна! — Поняв, что от жестокосердной экономки пощады не дождаться, мальчишка переключил усилия на Рейсвальда, чьи ноги до сих пор обнимал. — Благородный господин, защитите сироту, а?

— Ты ошибаешься, бедное дитя. В этом замке я всего лишь раб.

Сказав это, король перешагнул через цепкое кольцо детских рук и зашел в псарню.

Мальчишка соврал. За собаками он ухаживал из рук вон плохо. В королевском дворце за подобный беспорядок летели бы головы. Тут следовало бы еще месяц назад поменять настил, запретить собакам таскать еду из корыт на лежанки да отделить драчунов от тех, кто слабее, вон лежит один в углу покусанный неудачник с рванным ухом. В помещении было душно, первым делом король раскрыл все двери навстречу осеннему дню.