Стелла Вайнштейн - Король в моем плену

Я так и не разобралась, причина ли подобной пагубной страсти в магическом даре? Ведь магия связана с эмоциями, это мне Илстин твердил с самого начала обучения… Или я влюбилась в короля Айнура, ослепленная ореолом красоты и власти молодого правителя?

Оставалось надеяться на последнее. В качестве раба он уймет безудержную тягу, может, таким образом удастся избавиться от надоевшей одержимости. Сколько можно каждую ночь летать к его дворцу в образе птицы и заглядывать в спальню через окно? Жалкое занятие, недостойное темной ведьмы.

Вид Рейсвальда, полностью подчиненного моей власти, стоящего на коленях посреди принадлежавшего мне замка, опьянял до безрассудного восторга. Я вся дрожала от нервного возбуждения. В голове проносились бесчисленные картины всего того, что можно приказать королю, а он будет вынужден беспрекословно подчиниться. Воображение рисовало черноволосого красавца в цепях, с повязкой на глазах, литые мышцы напряжены в предвкушении моего прикосновения, но нет! Никогда не опущусь до подобного.

Губы искривила издевательская усмешка.

— Псарню давно не чистили. Займись этим, Рейс.

Как плеть, обжег брошенный из-под ресниц взгляд короля, полный ненависти. Во второй раз ахнули слуги, поражаясь наглости темной ведьмы.

— Как скажете, моя госпожа, — бескровными губами ответил повелитель Айнура.

— Хороший мальчик, — безжалостно похвалила я, поражаясь тому, как сильно задевает меня холодная злость новоиспеченного раба.

Вытерплю. Мне необходимо увидеть его грязного и вонючего после чистки псарен, доставшихся в наследство от жившего раньше в замке графа. Я охоту не признавала, так и не полюбив средневековую забаву. От собак не избавлялась, но и не дрессировала шумную свору.

Отдала короткий приказ Сиенне показать Рейсвальду необходимое, резко отвернулась и чуть не выбежала из зала.

Меня душило ощущение совершенной ошибки. Я мучительно думала, что могла бы попросить взамен излечения невесты Рейсвальда, и приходила к одному и тому же неутешительному выводу — мне его любовь не завоевать. Никак. Я была его мимолетным развлечением, когда только попала в этот мир двадцатилетней девчонкой; сейчас же, когда он влюблен в другую настолько, что готов пожертвовать собственной свободой и отказаться на месяц от государственных дел… Нет никакой надежды вызвать ответные чувства в короле Айнура.

Остается только избавиться от своих. Его ненависть мне на руку, презрение тоже не повредит. Я все делаю правильно. Боль в сердце — часть горького лечения.

Когда Рейсвальд во время охоты нашел Катрин, истекающую кровью, его словно накрыло черной пеленой. Никому нельзя доверять. О плетущемся против него заговоре молодой король давно знал и все тылы прикрыл, лишь в одном проявил мягкость — позволил Катрин уговорить себя навестить ее отца, герцога Савьёля, чтобы официально просить руки невесты. Приняли их радушно, Рейсвальд почувствовал себя в кругу родных, позволил себе расслабиться… и не уберег ту, что любил больше всего. Интриги последовали за королем из столицы в герцогство Савьёль, ударили в самое уязвимое место. А ведь с собой он взял лишь самых проверенных людей… Больно осознавать, что один из них не только выстрелил в Катрин, но и с нечеловеческой жестокостью выломал стрелу из ее груди.

В беспросветном колодце отчаяния единственным лучом надежды вспомнилась история, услышанная от старухи в близлежащей деревне. Внучку седовласой женщины укусила бешеная лиса, девочка месяц бегала как ни в чем не бывало, а потом слегла с жуткими судорогами, и все вокруг обещали быструю смерть. Ведьма вытащила девочку с того света. Слова старухи высветились словно огненной надписью: «Она уж богам душу отдала. Ведьма простерла над ней руки, прошептала пару слов и всю гниль отвела. Вот Миранушка моя бегёт здоровенькая, правда, мечтает все в замок к ведьме удёрнуть… Знаете, ваш-величество, молодость глупая, пройдеть у нее».

С тех пор к ведьме прилипла кличка Бешеная. Она отличалась переменчивым настроением: проклятиями сыпала как из рога изобилия, но, бывало, и проявляла великодушие. Когда от нее ждать одного, когда другого — никто не знал.

Рейсвальд нашел любимую в луже крови, бережно взял на руки, поднял к небу почерневшее от горя лицо, прося помощи у богов, и над верхушками деревьев увидел черные шпили замка Вейнер. Раньше замок принадлежал опальному графу, высланному на окраину еще отцом Рейсвальда за преступления против короны, дабы отражать атаки недружественного соседа. Когда пришло сообщение о том, что граф с семьей сгинули, а в замке поселилась новая ведьма, о Вейнере не горевали, тем более что ведьмины владения представляли более надежную защиту, чем войска опального графа, отличавшегося жестокостью и упрямством.