Юлия Григорьева - Приключения Марси [СИ]

— Испугалась? — спросил он, и я гулко сглотнула, чувствуя, как пересохло во рту. — Все закончилось, пойдем.

Как закончилось? Да ведь только началось! И опять меня остановили на половине пути, сейчас, когда я уже начала мурлыкать. Не могли прийти раньше или позже, но почему именно сейчас?! У-у-у, ненавижу всех котов вместе взятых. Я вырвалась из рук Нарва, прошла мимо ректора, остановилась рядом с Джаром, бросив на него оценивающий взгляд. Потом тряхнула головой и вышла из домика.

— Студент Нейс, — донесся до меня обжигающий холодом голос ректора. — Вы больше никогда не подойдете к госпоже Коттинс.

— Вас это не касается, — голос Кина звенел от ярости.

— Касается, — все так же, чеканя каждое слово, ответил Ормондт. — Марсия находится под моей личной защитой. То, что вы можете ей предложить порочит честь порядочной леди. Повторяю, вы должны оставить эту девушку в покое. А за ваше поведение и угрозы во втором общежитие, вы отправляетесь на сутки в карцер. Увести.

Я перестала прислушиваться и пошла дальше. Нарвис догнал меня, накинул пальто и обнял за плечи.

— Спасибо, Нарв, дальше мы сами, — Джарлат перехватил меня у долговязого.

Тот спорить не стал, но пошел рядом. Джар несколько недобро взглянул на него, и Нарвис, махнув рукой, ушел обратно к Сильвии.

— Он тебя обидел? — спросил мой спаситель.

Кровь еще клокотала, и я порывисто обернулась к молодому лорду.

— Поцелуй меня, Джар, — потребовала я.

Первая обняла и прижалась к нему, потянувшись к губам. Но тут же за спиной раздался ледяной голос.

— Я бы не стал этого делать.

— Катись к псу под хвост, Ормондт, — ответила я, продолжая тянуться к Джару, поднявшего глаза на ректора.

Меня моментально выдернуло из рук Аерна и кинуло к ректору. Сразу полыхнул портал, и я приземлилась на полу ректорского дома. Ну, все, это предел! Так обращаться со мной, со мной! Да я ему… Вскочила с пола и рванула к двери. Выскочила на улицу, оглянулась и побежала к себе в общежитие. Ну, ты у меня еще попляшешь, лорд Хамло.

* * *

Моя комнатка встретила меня стерильной чистотой, порядком и домовым Оли, развалившимся на кровати. Я мельком взглянула на него, а потом сделала то, что так часто делала Сильвия, запустила сапогом вдоль всей комнаты, затем отправила в полет второй, стянула пальто и, раскрутив его над головой, запустила в сторону стула. Стул обалдел от подобной встречи с предметом моего гардероба и рухнул в обморок, утянув за собой и пальто. Я стремительно прошла к кровати, бухнулась на нее, буркнув:

— Привет, Оли, двигайся.

— Хулиганишь? — сурово сдвинул брови домовой.

— Надоели, — коротко ответила я, и Оли откинулся на соседнюю подушку.

— Поня-атно, — протянул он. — Мне вот тоже.

Мы полежали молча, глядя в потолок. Домовой тяжело вздохнул, я тоже. Потом вздохнула я, и теперь Оли поддержал меня. Потом мы отвернулись друг от друга и снова вздохнули.

— Вот чего ему от меня надо, если все время держит на расстоянии? — вопросила я пустоту.

— Дурак, потому что, — ответила пустота голосом домового.

— То гладит, то за шкирку берет и шипит, — продолжала жаловаться я. — А еще книгу отобрал, а она моя!

— Харя противная какая, — поддакнула опять пустота.

— Вот-вот, — кивнула я.

— А я ему говорю, убери рапиры, в конце концов, а то об колено переломлю и с глаз долой выкину, — пожаловалась пустота все тем же голосом Оли. — А он говорит, рискни, я тебе бороду отрежу.

— Пес блохастый! — возмутилась я.

— Вот-вот, — согласилась пустота.

Мы повернулись с домовым лицом друг к другу и печально вздохнули, потом опять отвернулись.

— А этот, — начала я, — в свой замок водил, с родителями познакомил, а отец его меня избранницей назвал. Вот, что это значит?

— Замуж позвать хочет, — отозвались из-за спины.

— Я уже там была, мне не понравилось, — ответила я. — А он нравится, даже помурлыкать для него хочется, а он…

— Чтоб их чирьяками окидало, — посуровел домовой, и мы опять повернулись друг к другу лицом.

— Правильно, — кивнула я, и мы с Оли сели на кровати.

— А у меня самогоночка есть, вчерась наварил, будешь? Могу корень валерианы подкинуть, — предложил домовой.

— Не, она меня уже не берет. Неси свою само-чего-то-там, — согласилась я, соображая, что бы это значило.

Домовой исчез, но вскоре вернулся, таща бутыль чуть ли не с себя ростом. Я помогла поставить ее на стол, и Оли снова исчез. Вернулся с банкой солений, салом и дымящейся картошкой. Посуду взяли мою, и разлили по кружкам, потому что ничего другого питейного у меня не имелось.