Дмитрий Тагунов - ВМЭН

— Возможно, он призывает лишь избранных…

— Ха! Я обычный человек! Из кожи, костей и колбасы. Ничего особенного. Да и Лакетт, уверен, тоже не обладает никакими выдающимися качествами.

— Откуда ты знаешь? — в голосе эльфа прозвучали какие-то странные нотки, и Джонсон призвал себя быть предельно бдительным.

— Ну, иногда и ананасы пахнут яблоками, только это не значит, что Храм призывает каких-то особенных людей. — Генерал нахмурился, обдумывая неожиданную мысль. — Хотя, возможно, существует какая-то закономерность.

— Мне кажется, люди не должны заходить в Храм. Человеческий разум не способен вместить весь объём информации, полученный от Странника, без последствий для своего рассудка. И ты, и Лакетт — вы оба сумасшедшие.

— Да я уж заметил! — усмехнулся Бен. — Стало быть, вход в Храм запрещён людям, гномам, оркам и впечатлительным домохозяйкам. Где ж ты раньше был, что не подсказал мне?

— Я всегда рядом, — спокойно ответил Митааль.

— Ну-ну. И откуда же ты столько всего знаешь?

Воитель внимательно посмотрел на генерала.

— Я же плод твоего воображения.

— А Храм?

— Храм настоящий.

Джонсон устало вздохнул. Не оттого, что долго шёл по ступеням — подниматься оказалось неожиданно легко. Просто оттого, что уже не мог понять, где правда, а где ложь. Идущий рядом эльф, несомненно, был настоящим. Но при этом продолжал прикидываться, что является вымыслом. Неужели у него не хватает сил, чтобы прочесть мысли генерала? Странно, что Летрезен ничего не понял об истинной сути Митааля. А может, понял? И потому держал рядом с собой?

Храм между тем приближался, вырастая до неимоверных размеров. Под сводом купола могла бы, наверное, уместиться даже Таруда. И уже стала видна огромная надпись над входом: «Тайно скрываясь в сумерках мыслей, только слепой, озарённый просвещением, сможет обнять пустоту».

Ступеньки кончились, и путники оказались на широкой площадке, с которой открывался чудесный вид на долину, реку и озеро.

— Ну что? Ты уверен, что хочешь войти в Храм вместе со мной? — вопрос генерала отвлёк эльфа от созерцания окрестностей.

— Я любопытен.

— И именно поэтому ты здесь?

Митааль не ответил. Джонсон окинул взглядом высокие толстые колонны, за которыми скрывался чёрный проём открытого арочного входа.

— Ладно, пошли тогда.

Они медленно подошли к входу, из которого шло странное неяркое свечение багрового света. В душе зарождалось зловещее предчувствие, постепенно перерастающее в страх. Это было неожиданным. Защита Храма отгоняла от себя всех, кто обладал хоть каким-то подобием ума, обостряя инстинкт самосохранения. Но Джонсон не ожидал, что эта же сила будет действовать и на него. Однако он продолжал идти вперёд, опасливо поглядывая на Митааля. Эльф шёл совершенно спокойно, на лице бесстрастное выражение с лёгким блеском любопытства в глазах.

Они переступили порог и оказались в большом полутёмном зале. Алое матовое сияние шло откуда-то сверху, из-за тонких колонн. Стены расписаны мозаикой, рассказывая о событиях тысячелетней давности. Вправо и влево уходили два тёмных коридора, а вперёд вела анфилада одинаковых залов, заканчивающаяся где-то вдали.

— Мы будем стоять? — нетерпеливо спросил Митааль.

— Я думал, Храм взорвётся, когда ты войдёшь. Но если он ещё цел, значит, ты не архонт.

— Очень интересное наблюдение, — съязвил эльф.

— Конечно. У меня остался только один вариант. Ты материален, неуязвим, в тебе нет тьмы и ты не архонт. Отсюда я заключаю, что ты — Хроно!

Митааль картинно поаплодировал. Джонсон почувствовал себя неловко, словно сказал какую-то глупость в присутствии большой толпы внимательных свидетелей. Но раз уж он дошёл до такого состояния, то и мыслей своих стесняться не стоит. Особенно, если он прав.

— Гениально, — невозмутимо прокомментировал эльф догадку генерала. — Ещё идеи будут?

— То есть ты отрицаешь, что ты бог? — на всякий случай решил уточнить Джонсон.

Митааль помолчал, неспешно осматриваясь по сторонам, и затем произнёс:

— Нет, не отрицаю.

Джонсон вмиг похолодел. Неприятная волна дрожи прошла по спине. Он вытер вспотевший лоб ладонью, боязливо и восхищённо глядя на воплощённого бога.

— Но с другой стороны, — вдруг добавил Митааль, — твоя догадка может просто являться детищем твоего безумия, которое подтверждает даже то, чего не может быть.

— Ты меня успокоил. — Джонсон обернулся к центру зала. — Идём.

Они переходили из зала в зал, рассматривая мозаики на стенах. Джонсон не особо беспокоился о времени, так как знал, что здесь оно течёт иначе, чем в обычном мире.