Светлана Гольшанская - Соколиный клич [СИ]

Он принимал к себе всех, кто хотел идти: детей, стариков, женщин. Обучал всему, что знал. Приходили к нему и более опытные воины, и он, отставив гордость вожака, перенимал от них всё, чему они могли его научить, брал подарки деньгами и оружием. Нашёл писарей, которые согласились составить послание в компанию Норн, чтобы попросить у них о помощи. Ведь они преследовали общую цель — спасти Сумеречников, разбить Лучезарных.

Отыскались и посыльные, что согласились тайно доставить послание в Дюарль и привезти ответ как можно скорее. В этих хлопотах пролетело целых полтора года, а возвращаться на малую родину всё так же не хотелось.

Но пришлось в конце концов. Встречать его на околицу как и всегда выбежала Майя, с волосами уже заплетёнными в одну толстую косу, приятно округлившая и утратившая угловатые черты подростка. Жмурилась лукаво и звала его поскорее домой, посмотреть на её подарок. Она теперь жила вместе с его родителями. И как-то неловко было, боязно, но никому нельзя показывать слабости.

Кым пошёл послушно, чувствуя смутную тревогу. Дом его встретил детским плачем. Майя забежала вперёд и вынула младенца из колыбели:

— Вот, посмотри, он твой!

Кым сглотнул и слабеющими руками принял у неё сына, не зная, что делать, как реагировать. Потянулся к нему пальцами, чтобы отвернуть одеяло и получше рассмотреть. И хоп! С лёгкой вспышкой, укутавшись облачком дыма, малыш обернулся крохотным пушистым комочком с огромными испуганными глазами. Кым погладил пальцем его голову, силясь осознать:

— Он и правда мой?

— Ты знаешь других соколов-оборотней в округе? — задорно усмехнулась Майя.

Румянец опёк щёки. Надо же, такой кроха, а аура сильнее, чем у Кыма, сильнее, чем у большинства Сумеречников, которых он видел. С такой разве что сила маршала Веломри да его жены сравнилась.

«Неужели это и правда… мой сын?»

Немного обвыкшись и успокоившись, птенец снова перекинулся в ребёнка. Кым всё продолжал удивляться. Вспомнилось, как больно было оборачиваться впервые, будто лопалась плоть и ломались все кости, сжимались, перестраиваясь в нужную форму. Он до сих пор чувствовал боль и тяжесть во всём теле, если превращался неловко и резко. А каково должно быть этой крохе? Чему он так задорно ухмыляется?

— Ему не больно?

— Не знаю, — ответила Майя. — В первый раз он превратился, как только повитуха отёрла его от слизи. Постоянно это делает, когда пугается. Думаю, для него это так же естественно, как дышать.

В подтверждение кроха прикрыл жёлтые, оставшиеся такими же пронзительно птичьими, глаза и тихонько засопел.

— Как ты его назовёшь? Все ругались, что я не дала ему имя сразу. Боялись, что мары заберут. Но я настояла на том, что дать имя должен именно ты. Это ведь твой наследник.

Кым на мгновение задумался.

— Финист, пускай он будет Финист, как сокол-оборотень из сказок, избранник любви и удачи. По семейному преданию от него происходит мой род.

— Красивое имя, — поддержала его Майя.

В честь рождения наследника старые Сумеречники преподнесли ему поистине королевский подарок — амулет из Кишно, способный скрывать любой, даже самый мощный дар. Кым надел его сыну на шею и велел всем домочадцам следить, чтобы мальчик не снимал его никогда. До тех пор, пока быть одарёнными вновь станет безопасно и почётно.

Пришёл ответ из компании Норн, от главаря Жерарда Пареды с обещаниями помощи и поддержки как золотом, так и оружием, и даже людьми. Обязались стянуть как можно больше сил к норикийской границе. В самом Заречье повстанцев удалось собрать несколько тысяч. И люди потягивались ещё и ещё со всей Веломовии.

Лето выдалось на диво погожим, урожайным. Да и предыдущие не подкачали — много чего запасти удалось. Видно, сами Повелители стихий благоволили к ним и тоже жаждали вернуть все обратно, низвергнуть проклятых супостатов и обманщиков.

Придумали сложные пароли, собственную систему знаков и слов, даже дату выступления и ту объявили в последний момент — очень боялись предательств, хоть и телепатов среди них не было — их сразу гнали взашей, пускай даже они трижды клялись в верности Сумеречникам и Кыму, поминая погибшую пророчицу.

Уже и войско компании показалось у границы. Пришла пора выступать.

Тут заупрямилась Майя. Сказала, что вместе с ним поедет, будет самым доверенным помощником, во всём, что ни попросит. Что только в себе, в своей стойкости и верности уверена, а на других — надежды никакой. Всем селом её отговаривали — не получилось, даже малютка Финист её не остановил. Пришлось согласиться и Кыму.