Светлана Гольшанская - Нетореными тропами. Часть 3. Исход [СИ]

Хорхор продолжал колдовать над ребёнком. Ключевая вода закаляла Геда, как меч. Ароматные травяные отвары успокаивали и придавали сил. Заклинания срывались с губ шамана низкими вибрациями, стучала в бубен колотушка, изгоняя немочь. Хорхор массажировал малыша и натирал мазями. Ягодным соком на коже выписывались ритуальные знаки.

Через пару дней в избушку явилась седая бабуля-паучиха Асабикаши. Ростом она доходила человеку до пояса. Лайсве уже немного привыкла к местным обитателям и научилась понимать их без слов. Паучиха принесла ивовые прутья и пёрышки. Согнув первые в обруч, она выплела на нём замысловатый узор из серебристых нитей. В середине осталось небольшое отверстие.

Суча лапками, паучиха объяснила, что этот амулет защитит их маленького царя. Дурные мысли и сны запутаются в паутине, а всё доброе и хорошее проскользнёт в отверстие. Пёрышки паучиха прикрепила к ободу в трёх местах, чтобы дыхание жизни не покидало малыша.

Лайсве повесила амулет над коробом, в котором спал Гед. Они с Хорхором сделали ещё много оберегов из травы, камней, лозы, рябины и боярышника, чтобы отпугнуть злых духов и принести удачу.

Первое время с Гедом было трудно. До родов казалось, что Лайсве ко всему подготовлена: столько книг изучила, ухаживала за детьми в храме Вулкана и помогала подруге Хлое, когда у неё появился сын Руй. Но с родным всё оказалось намного сложнее.

Лайсве постоянно чистила избу от пыли и грязи, проветривала, чтобы не скапливалась затхлость, сырость или дым. Как можно чаще Гед бывал на свежем воздухе: она носила его на перевязи или в коробе за спиной, пока собирала ягоды, грибы и травы. Гед креп день ото дня, только развивался очень медленно: мало набирал вес, плохо спал, долго не ползал, не становился на ноги и молчал.

Лайсве постоянно занималась с ним, подталкивая к каждому новому шагу. По ночам она вскакивала, чтобы проверить его дыхание и нет ли жара. Вдруг он заплачет, вздохнёт или застонет? Что если она неправильно его пеленала и кормила, невнимательно следила и пропускала тревожные знаки?

— Перестань себя изводить! — не выдержал Хорхор однажды ночью. — Пока он неразрывно связан с тобой, то чувствует твой страх и пугается сам. Не смущай его, не показывай, что что-то не так. Дари ему радость, доброту, тепло, и у него обязательно всё получится.

Лайсве смеялась и пела для Геда. Он улыбался и дрыгал пятками, подзадоривая угуканьем.

Он рос необычайно тихим, почти не плакал и не капризничал. На солнечной поляне Лайсве усаживала его на большое одеяло из травы и листьев. Они с Хорхором смастерили для него игрушки из коры, древесины, шишек, соломы и ивовых прутьев. Он возился с ними часами сам, выстраивая пирамидки, складывая узоры, пока Лайсве хлопотала по хозяйству. Любопытно, был ли Микаш таким же неприхотливым в детстве?

Внешне Гед очень на него походил: соломенные вихры на макушке, подёрнутые стальным холодом глаза. Малыш так тщательно скрывал нежность, словно боялся надоесть, провиниться и потерять мать. Сердце сжимала такая тоска, и хотелось обнимать его покрепче и исполнять любые прихоти, возместить ему всё то, что не досталось его отцу.

Дети не должны страдать, особенно Гед — драгоценное сокровище. Он пополз, а потом встал на едва окрепшие ножки и сделал первые неуверенные шажки, уцепился Лайсве за шею и проворковал птичьим голоском заветное «мама».

В послеобеденный зной они сидели с Хорхором на завалинке у сарая, отдыхая от работы. Гед возился у Лайсве в ногах, щекоча босые пятки. Чистый небесный купол обрамляла щетина сосновых верхушек. Синицы мастерили гнездо на конце толстой ветки, белка несла в дупло орех.

Что-то шуршало в траве. Гед пополз вперёд и замер возле большого ежа. На крупных сизых иголках был наколот сухой осиновый лист, трепетал чёрный нос, внимательно смотрели глаза-бусинки.

Хотя Гед не обладал даром Сумеречников, но видел и слышал Горний мир духов и демонов ничуть не хуже. Обитатели леса льнули к мальчику, защищали его, развлекали играми в прятки и салочки, словно и правда выбрали его своим повелителем. Когда-нибудь он сможет много большее, чем Сумеречники.

— У тебя тоже есть сила, и от Ягини, и от Безликого, — заметил Хорхор, словно не Лайсве читала мысли, а он.

— Только это она управляет мной. Я мчусь по бурному течению и жду, когда меня вынесет на острые камни, — усмехнулась она, наблюдая за сыном.

Он попытался сорвать с ежа листик и укололся об иголки.