shellina - Секрет [СИ]

«Как же так? Это же просто невозможно!» — скулил ее внутренний голос, а другой, с нотками, присущими Гарри, смеялся и проговаривал: «А чего ты хотела? Он же декан Слизерина. Он же всех нас просто ненавидит. Почему нет-то? Ты что себе навоображала, дура? Если он пару раз показался тебе нормальным, то он автоматически не может быть связан с этой мразью? Опомнись, Грейнджер!»

Гермиона казалась себе просто больной. Она никого не хотела видеть. Кто-то, она уже и не помнила кто, рассказал про метки на руках у Пожирателей смерти.

«Почему он вообще не потрудился ее спрятать?» — продолжала скулить, находясь в агонии, ее влюбленность. «Да потому что, мисс Грейнджер, мне наплевать, видела ты ее или нет. Делать мне больше нечего, только о тонкой душевной организации всяких там грязнокровок думать», — от этого хотелось уснуть и долго не просыпаться, в идеале никогда. «Сварите мне напиток живой смерти, профессор. Сама я буду не способна».

К первому сентября Гермиона немного выздоровела. Она могла смотреть на него, могла заставить себя не думать и не перебирать раз за разом все подробности того, что произошло в туалете.

Стараясь лишний раз не привлекать к себе его внимания, она вела себя странно тихо на уроках и, наконец-то, обратила свое внимание на парней своего возраста.

Каждого своего знакомого она оценивала по своей собственной шкале, которую вывела на пергаменте в виде таблицы. Очень скоро Гермиона поняла, что ни один из них «не тянет». Тогда она взяла всех более менее знакомых ей парней и мужчин в возрасте от пятнадцати до пятидесяти лет. Будучи очень рациональной, Гермиона высчитала, что пятьдесят лет для мага — это не критично, а взрослые мужчины, что ни говори, привлекали ее гораздо больше, чем малолетние «тупоголовые идиоты, мисс Грейнджер, с ветром в голове».

Немного подумав, она даже внесла в этот список мистера Блэка и профессора Люпина.

Ничего не получалось. К концу пятого часа, что она просидела за пергаментом, она поняла, что каждого в том или ином плане сравнивает с Ним. И сравнения шли почему-то не в пользу претендентов.

Разревевшись, Гермиона швырнула пергамент в огонь. После этого она просто выписала всех претендентов на отдельный пергамент и, закрыв глаза, ткнула палочкой. Рон выпал трижды.

«Это судьба, все равно тебе ничего бы не светило», — подумала Гермиона, поставив перед собой задачу: найти, за что Рона можно если не полюбить, она отдавала себе отчет в том, что полюбить сильнее уже не сможет, то хотя бы испытывать к нему высокую привязанность.

Ей почти удалось убедить себя, что Рон ей нравится. И он действительно ей нравился, во всяком случае, больше, чем Гарри или Малфой. Но когда к ней подошел Виктор Крам, она, внимательно посмотрев на болгарина, подумала а почему бы и нет? Взвесив все плюсы и минусы, Гермиона решила, что у Виктора гораздо больше шансов вытеснить ее больную, но не собирающуюся сдаваться влюбленность к самому странному человеку магического, да и маггловского, если подумать, мира.

А ночью она снова и снова касалась его обнаженной груди, втирая в страшные раны заживляющую мазь. Проснувшись однажды в слезах, она пошептала:

— Как же я тебя ненавижу, Северус Снейп.

Идея с домовиками на время отвлекла ее. Хотя по большему счету ей было глубоко наплевать на всех домовиков вместе взятых, это нелепое движение понемногу увлекло ее, оставляя меньше времени для воспоминаний.

— Почему вы молчите, мисс Грейнджер? — в голосе призрака прозвучало любопытство.

А что она ему могла сказать? Рассказать, как мучилась в начале четвертого курса? Нет, об этом она точно рассказывать не станет. К тому же перед балом он снова умудрился похерить все ее так долго планируемые наработки. Ему понадобилось меньше часа, чтобы порушить ее полугодовалую работу, проведенную для того, чтобы выкинуть его из головы.

— Я вспоминаю бал, профессор.

— Сам бал?

— Не занудствуйте, для меня подготовка тоже к балу относится.

— И что же было на балу?

Гермиона никак не могла справиться со своими пышными волосами. Ей захотелось хоть раз в жизни побыть если не красавицей, то хотя бы симпатичной, но у нее ничего не получалось. Лак, который она приобрела в лавке, торговавшей магической косметикой, не ложился как надо, и волосы все равно торчали в разные стороны.

В спальне оставаться не было сил, тем более девчонки постоянно с усмешкой предлагали помочь, а Гермионе этого очень не хотелось.