shellina - Секрет [СИ]

— Мне вот одно не понятно, мисс Грейнджер, а почему вы не попросили своих соседок по комнате вам помочь? — он встал у нее за спиной, тщательно вытирая руки.

— А почему вы не захотели в больничное крыло отправиться? — парировала Гермиона, следя за его отражением.

Он подошел к вешалке и, сняв мантию, начал ее надевать.

— Туше, мисс Грейнджер. Если вас все устраивает, прошу быстрее спуститься к Большому залу. Не нужно лишний раз нервировать вашего декана.

Гермиона встала и подошла к двери. Она еще ни разу не чувствовала себя так уверенно, она еще ни разу не ощущала себя такой красивой.

— Простите, профессор Снейп, а где вы этому научились? — она покрутила пальцем вокруг своей головы.

Северус задумался, затем решив, что вопрос не опасен, ответил:

— Я однажды проиграл в карты Нарциссе Блэк, она сейчас миссис Малфой — мать Драко, что сделаю прически всем девушкам факультета Слизерин на мероприятие, подобное этому. Пришлось учиться. В том числе и на своих приятелях, — он хмыкнул. — Есть преимущество в том, что ученики факультета Слизерин предпочитали в мое время носить длинные волосы. Девушкам в итоге понравилось, но после Люциус мне по секрету сообщил, что Нарцисса сжульничала. Больше я этим не занимался, но навык, как оказалось, остался. Если это все, напоминаю вам про время, мисс Грейнджер.

На балу она блистала. Ей нравилось ловить заинтересованные взгляды, даже Драко Малфой смотрел на нее с восторженным изумлением.

«Я понимаю Нарциссу Блэк, теперь миссис Малфой — мать Драко. Он же ничего не делает наполовину. Если они так же блистали… Я бы тоже сжульничала» — Гермионе хотелось плакать. Ну и зачем она столько изгалялась почти полгода?

А потом она поругалась с Роном. Он так на нее наехал из-за Виктора. Интересно, а что они бы подумали, узнав про Снейпа? Ей даже думать об этом не хотелось. Она рыдала, сидя на лестнице, ведущей в заброшенный коридор на восьмом этаже.

— Что случилось на этот раз, мисс Грейнджер? Вам прическа не понравилась? Или проблема с тормозами?

— Я… я… это не важно, сэр. Это мое личное дело, — всхлипывая, ответила она коленям, потому что он стоял перед ней, а она подниматься не собиралась.

Он стоял перед нею с минуту, а затем, вздохнув, сел рядом на ступеньку.

— Я давно хотел с вами поговорить, мисс Грейнджер, по поводу того, что вы избили мистера Малфоя в конце прошлого года.

Она осторожно скосила на него глаза, даже плакать перестала.

— Он сам нарвался, — осторожно произнесла Гермиона.

— Я не буду выяснять, что там произошло, вполне возможно Драко вас спровоцировал… Я хотел вам сказать, что вы неправильно его били. Так вы могли повредить свою руку.

Гермиона икнула. Вот этого она точно не ожидала. «Что же ты делаешь со мной, сволочь?! Зачем ты так издеваешься надо мной?!» — ей захотелось бросить это ему в лицо. Но она вовремя опомнилась. Северус же не виноват, что она с ума сходит. Он просто почему-то пытается быть с ней добрым, ну, как может, так и пытается.

— И как мне нужно было его бить? — истерично хихикнув, спросила она.

— Встаньте, я вам покажу, — они поднялись с лестницы и зашли в коридор. Он действительно показал, как нужно ставить руку при ударе, чтобы не повредить. Но потом он подумал и произнес: — Хотя я считаю, что существуют более интересные способы, более подходящие для юной девушки.

— И какие же? — в горле пересохло, даже говорить было трудно.

— Например, есть подленькое такое заклинание «Оппуньо», — он вытащил палочку и медленно сделал все положенные движения. — Попробуйте.

Гермиона попробовала. Он кивнул, оставшись довольным.

— А что оно делает?

— О, оно всего лишь заставляет мелкие предметы атаковать выбранную цель. А теперь, позвольте, я провожу вас до гостиной Гриффиндора. Сегодня в замке много пьяных старшекурсников, а я не могу за всеми уследить.

А потом он опять все испортил. Испортил так качественно и надежно, что даже влюбленность пискнула и забилась в угол.

Гермиона поняла, что устала. Она устала настолько, что ее попытки найти в Роне положительные качества внезапно увенчались успехом.

Вздохнув с облегчением, Гермиона начала потихоньку раскручивать в себе это маленькое, хиленькое, навороченное чувство. К 1995 году ей уже удалось получить что-то более менее приличное, но, кто бы мог подумать… Традиционно профессор Снейп опять все раскурочил, расшевелил едва зарубцевавшуюся рану, из которой с громким криком: «Свобода!» — вырвалась ее ненормальная влюбленность.