shellina - Секрет [СИ]

Подхватив сумку с парадной мантией и всеми теми непонятными приспособлениями, которые полагалось использовать, Гермиона сбежала в туалет Плаксы Миртл.

Там она с остервенением принялась драть волосы, чувствуя, что вот-вот разревется. А времени до начала оставалось все меньше и меньше.

— Мисс Грейнджер, — голос, раздающийся от дверей, заставил Гермиону подпрыгнуть. — Я практически был уверен, что найду вас здесь.

— А зачем вы меня искали, профессор? — пролепетала она, глядя на подходящего к ней Снейпа как кролик на удава.

— Меня попросила помочь найти вас глава вашего факультета. Профессор МакГонагалл как главный распорядитель вечера пребывает в расстроенных чувствах, знаете ли. Чемпионы должны открывать бал, а вас все еще нет. Чем вы здесь таким безусловно важным занимаетесь?

Она с минуту просто смотрела на него, отмечая с тоской, что он опять без мантии. Парадная мантия была перекинута через руку, волосы, для разнообразия, не иначе, приведены в полный порядок. Глядя на черные прямые пряди, переливающейся волной падающие ему на плечи, Гермиона не выдержала и разревелась. Причем сделала она это, подойдя вплотную и уткнувшись ему в грудь. И ей в это время было абсолютно наплевать, что он оказался Пожирателем смерти.

— Мисс Грейнджер, что случилось? Вас кто-то обидел? — судя по голосу, профессор растерялся. Что, профессор, никогда не видели ненормальных гриффиндорок?

— Я не могу как следует расчесать волосы, я не умею, — сквозь всхлипы удалось проговорить Гермионе.

— Ох, Мерлин, — он рассмеялся. Она определила это по вздрагиваниям его грудных мышц. Вот так вот, профессор, мисс Грейнджер вас смешит, наверное, больше и чаще, чем все остальные вместе взятые.

Она подняла заплаканное лицо и увидела, что он очень внимательно на нее смотрит.

Отталкивать, кстати, профессор Снейп ее не спешил. Может, просто не знал, что делать с истеричными девицами. Точнее, скорее всего, знал, но ей еще бал открывать, так что она должна выглядеть здоровой и невредимой.

— Вот что, мисс Грейнджер, успокаивайтесь, умывайтесь, убирайте с лица последствия… — вот тут он запнулся, затем, встряхнув головой, продолжил, — у вас пятнадцать минут.

— А мои волосы?

— А потом мы придумаем, что сделать с вашими волосами, хотя, на мой взгляд, они и так недурны.

Гермиона вытерла лицо, и долго смотрела на профессора, пытаясь понять: шутит он или нет.

В конце концов, профессор Снейп отодвинул ее от себя, ему пришлось приложить к этому определенные усилия, потому что Гермиона отодвигаться не хотела, и произнес:

— Время, мисс Грейнджер.

После этого он отвернулся и принялся расправлять несуществующие складки на своей парадной мантии, которую он повесил на наспех трансфигурированную вешалку.

Гермиона управилась за десять минут. Она даже умудрилась нанести легкий макияж за отведенное ей время.

— Я готова, сэр.

Профессор Снейп повернулся, окинул ее оценивающим взглядом, от которого ей стало слегка не по себе, затем кивнул на табурет, стоящий перед зеркалом. Когда он его трансфигурировал, Гермиона не заметила.

Робко присев на табурет, Гермиона смотрела в зеркало и видела, как он выдавил немного какого-то масла на руки, она его купила, сама не зная зачем, а потом нанес злополучный лак на расческу.

— Может быть немного неприятно, — предупредил он ее, встречаясь взглядом в зеркальном отражении. — Я не цирюльник.

Ей было все равно. Он мог вырвать ей вообще все волосы на голове, она плевать на это хотела. Потому что в этот момент ее интересовали только его руки, которые зарылись в ее волосы. Закрыв глаза, Гермиона прочувствовала каждое прикосновение, чтобы сохранить его в памяти вместе с теми крохами, которые у нее уже были, чтобы отдать на откуп своей так и не побежденной влюбленности.

— Ну вот, это все, на что я способен, — Гермиона услышала шум воды.

Оказывается, он уже закончил и теперь мыл руки. Разумом Гермиона прекрасно понимала, что профессор, нет, Гермиона, Северус, просто отмывает кожу рук от масла, лака и Мерлин знает от какой еще гадости, которую он нанес ей на голову, но менее обидно от этого не становилось.

В расстроенных чувствах она перевела взгляд на свое отражение.

— Боже мой, это я? — каскад выпрямленных блестящих прядей был слегка приподнят и скреплен заколкой. Несколько длинных прядей падали на лицо, на грудь, как будто вырвались случайно, и в то же время было абсолютно ясно, что так и было задумано.