shellina - В гостях у сказки [СИ]

— А что между нами произошло? Подумаешь, пара поцелуев, — Гермиона махнула рукой, но так как в руках у нее был зажат засов, Гастону пришлось нагнуться, чтобы избежать удара по голове. — И я — не Бель!

Гастон поднялся с пола, и принялся осторожно подкрадываться к невесте, чтобы попытаться ее обезоружить.

Его прервал шум во дворе. Стук копыт и жалобное ржание лошади.

Гермиона повернулась к двери, снова взмахнув бревном, которое уже порядком оттянуло ей руки, но расстаться со своим единственным оружием она не могла.

Гастон не был столь ловок, как ему всегда казалось. Просвистевшее в воздухе бревно повторно повстречалось с его ребрами, и охотник рухнул на пол.

Гермиона выглянула во двор. Был вечер, солнце садилось, и на фоне заката беснующийся белый жеребец выглядел особенно угрожающе.

— Хорошая лошадка, — проблеяла Гермиона. В руках появилась сила, с которой она сжала вываливающийся засов. — Ты кто и что тебе от меня надо?

Гастон со стонами поднялся и подошел к Гермионе, наивно полагая, что, если она стоит к нему спиной, то ему ничего не угрожает.

— Это же Филипп, конь твоего отца, а где он сам?

Гермиона пожала плечами. Она прекрасно знала, где сейчас ее отец, вероятно, сверлит челюсть какому-то бедолаге.

Она уже хотела вернуться в дом, как натолкнулась на недоуменный взгляд и Гастона и жеребца, который даже прекратил ржать и уставился на девушку немигающим взглядом.

— Ну что еще? — Гермиона демонстративно не обращала внимания на Гастона, обращаясь к лошади.

Филипп повернулся к ней боком, и мотнул головой.

— Ты что же, намекаешь, что мне нужно сесть на тебя и оправиться куда-то, где, судя по всему безумно опасно, выручать незнакомого мне дядьку?

Жеребец снова кивнул головой и заржал.

— Вот еще, — Гермиона потрясла бревном. — Никуда я на ночь глядя не поеду. И вообще, на мне тут жениться обещали.

Она сама не понимала, что на нее нашло, но внезапно захотелось послать все ко всем чертям: Гарри с его вечными проблемами, Волдеморта с его кодлой, Рона с его белобрысой лохудрой Лавандой. К тому же Гастон был такой привлекательный… Филипп снова заржал на этот раз жалобно. Гермиона глубоко вздохнула и повернулась к ждущему ее решение мужчине. На этот раз Гастон сумел увернуться.

— Извини, но мне все же придется отъехать ненадолго. Папа в беде, сам понимаешь… — Гастон кивнул. — Как только я вернусь, если меня сюда засосало надолго, то сразу же поговорим о свадьбе.

— Правда? — Гастон расплылся в улыбке. — Я буду ждать и все подготовлю. Священника приведу…

— Да-да, готовься, — Гермиона стояла перед Филиппом и решала важную задачу, как сесть на лошадь и не выронить при этом бревно, за которое она цеплялась как за последнее в этой жизни.

Как всякая уважающая себя англичанка из хорошей семьи, Гермиона на каникулах посещала конюшни и довольно прилично умела ездить верхом. То есть в присутствии тренера на арене не быстрее рыси, а на прогулке только шагом, она пока ни разу не вылетала из седла. Решив, что ее навыков вполне достаточно, Гермиона рискнула и вскочила в седло. Седло было мужским. Домотканое платье задралось практически до бедер, открыв обнаженные стройные ножки в поношенных сабо.

Гастон, видя это зрелище, схватился за сердце, а Гермиона, легко ударив Филиппа пятками, успела ухватиться за узду, и умудрилась не выронить бревно, когда конь с места перешел в галоп.

Гермиона старательно взвизгнула, прижалась к лошадиной шее и закрыла глаза, полагая, что умный конь сам привезет ее туда, куда нужно.

Дорога заняла долгое время. Гермиона ни разу не открыла глаз, поэтому стая голодных волков, и становившийся все темнее лес, пролетели мимо нее.

Когда Филипп остановился, она уже балансировала в седле, держась из последних сил.

Почувствовав, что движение прекратилось, она со стоном сбросила на землю полюбившееся ей бревно, а затем сползла сама. Ноги ее не держали и чудовищно болели отбитые ягодицы и спина.

Кое-как поднявшись на ноги, Гермиона охая выпрямилась.

— И что дальше?

Филипп снова заржал и мотнул головой в сторону. Гермиона проследила за ним взглядом и икнула.

— Да вы в своем уме? Идти одной в страшный черный замок, стоящий посреди явно зачарованного леса, потому что, когда я уезжала от Гастона было лето, а здесь снега полно и холодно… Да за кого вы меня принимаете?!

Филипп тоненько заржал, и Гермиона, подняв бревно, направилась к калитке, виднеющейся невдалеке.