Денис Морозов - Черная книга Дикого леса

Сержик неистово закричал и принялся изо всех сил колошматить Миреля по лицу. Но тот и в самом деле выдерживал удары лучше, чем прежде. Действие саркофага уже укрепило его организм. Сержик между тем потерял над собой контроль. Он вкладывал в удары всю свою ярость, собираясь забить врага до смерти.

Мирель выждал, пока тот поднимет обе руки, и сбросил его с себя. Сержик упал навзничь и ударился затылком о кресло, но выдержал и лишь принялся неловко барахтаться, пытаясь подняться. Мирель подскочил и заехал ему в грудь ботинком. Потом в живот. Потом в голову. Потом…

— Хватит! Сдаюсь! — завопил Сержик.

Все девицы уже разбежались.

— На шаттле всего пара десятков мест, — говорил Мирель, спуская связанного Сержика по трапу. — Кому их занять — решит ученый совет. А ты разделишь судьбу тех двенадцати миллионов, которых обрек на гибель.

Едва их подошвы коснулись палубы, как из-за стоек шасси выскочила Тана, набросилась на Миреля и впилась в него холодными, посиневшими пальцами. Не ожидавший нападения Мирель покачнулся. Сержик вырвался и принялся бешено лягать его, пока не повалил.

Тана быстро освободила запястья Сержика и жарко шепнула ему в ухо:

— Летим! Ты и я!

Он кивнул и бросился вверх по трапу. Тана задержалась у распростертого Миреля и въехала ему ногой в солнечное сплетение.

— Ты все чуть не испортил! — со злостью сказала она.

— Одного не пойму, — задыхаясь, проговорил Мирель, — зачем ты отпустила меня из-под стражи?

— Этот усатый олух быстро бы понял, что ты ни в чем не виновен, и начал бы искать настоящих преступников, — расхохоталась Тана. — Было забавно пустить его по ложному следу, чтобы он погонялся за тобой, как ищейка за куклой. А мы выиграли время.

Но Мирель смотрел не на нее, а на шаттл, из сопел которого вырывалось пламя. Огромные двери ангара засветились оранжевыми лампами, предупреждая, что готовятся раскрыться.

— Пока ты тут возишься, твоя любовь удирает, — сказал он.

Тана оглянулась и с удивлением уставилась на люки шаттла, которые с мягким шорохом закрывались.

— Сержик! Постой! Я еще тут! — слабо выкрикнула она.

Однако пассажирский трап уже исчез в глубине корабля. Дверца плотно прижалась к борту, не оставив ни щелочки в гладкой стенке. Тана ринулась под брюхо машины, где еще продолжала движение створка грузового отсека, вцепилась руками в край дверцы и повисла на ней. Но дверца так резко прижала ей пальцы, что она вскрикнула и рухнула на пол.

— Сержик! Меня не забудь! — завизжала она.

— Сейчас он откроет ангар, — сказал Мирель, поднялся и, прихрамывая, побрел к выходу из отсека. — Слышишь, ты, любовь всей его жизни? Быстро за мной, иначе вылетишь в пустоту!

Но Тана его не слушала. Она носилась вокруг шаттла и махала руками, пытаясь привлечь внимание Сержика, чей силуэт мелькал в кабине пилотов. Она подпрыгивала, голосила и цеплялась за шасси, все еще не в силах поверить, что любовник ее бросает.

Мирель придержал дверцы переходного отсека и крикнул:

— Сюда! Быстро!

Но по ангару уже разносилась сирена, предупреждающая, что начался спад давления. Дверцы отсека автоматически захлопнулись. Мирель оказался в лифте, который тут же понес его прочь. Он вывел на обзорный экран изображение с палубы.

Створки ангара распахивались в открытый космос. Было видно, как поток выходящего воздуха подхватил тоненькую женскую фигурку в белом костюме и вынес ее в космическую черноту. Двигатели шаттла взревели и выбросили столб яркого пламени. Корабль медленно поднялся над палубой и поплыл в сторону яркой планеты, освещенной далекой звездой.

Транспортная линия принесла Миреля в двигательный отсек. Он находился в самом конце «Огненного дракона», на кончике его длинного хвоста. Ядерные реакторы поглощали плазменную смесь, разогревали водород и выбрасывали его в сопла, придавая кораблю ускорение. Магнитные зеркала сдерживали управляемую термоядерную реакцию, не давая ей превратиться в мгновенный атомный взрыв.

Но теперь слаженная работа зеркал была нарушена, реактор перегревался, и огненная плазма хлестала из камеры прямо в космос, расцвечивая пустынную черноту снопом ослепительных искр.

Нечего было и думать подобраться к реакторам близко. Из контрольного зала можно было только управлять смещением сопел, меняя направление движения. Но теперь водород вытекал в пустоту, не успев достигнуть сопел, и лишь малая его часть расходовалась на то, чтобы подтолкнуть станцию.