Денис Морозов - Черная книга Дикого леса

В самом деле: перед ним сидел молодой, подающий большие надежды глава департамента освоения экзопланет.

Сержик рассмеялся и похлопал его по рукам:

— С того момента, как покойный доктор Варга провел первую удачную коррекцию гена старости, мир изменился. Он разделился на бессмертных и смертных. Угадай, кто из них должен жить, а кто — умереть.

— И конечно, ты успел войти в число бессмертных?

— А как же? Кто упустит такой шанс? Хорошая новость: метод работает. А теперь плохая: на планетной базе найдется место только для меня и моих женщин.

— Так вот куда ты собрался удрать? Дед монтировал не модуль, а базу. Чем ты его подкупил?

— Твой старик был неподкупен. Но мне удалось разжечь его зависть. Я сказал, что биологи скрывают метод омоложения, и не хотят делиться с такими старыми пнями, как он. Дед переполнился праведным гневом и помог отвлечь внимание, пока я увозил саркофаг.

— Дед погиб, потому что ты обманул его. И как долго ты думаешь протянуть на безжизненной планете?

— Вечность. Ресурсов достаточно.

— А все остальные?

— Пусть летят, куда хотят.

— Они не улетят. Реакторы вышли из-под контроля. Скоро они взорвутся, и все живые умрут.

— Они смертны. Сейчас или потом — какая разница?

— И что ты будешь делать целую вечность в окружении своих женщин?

— У меня большие планы. Мы дадим жизнь новым поколениям людей, и все они будут моими потомками. Возникнет новое человечество, для которого я буду не просто родоначальником, а божеством. Избранным я пообещаю бессмертие, и за это они будут служить мне, как богу. Исполнять любую мою волю. Бессмертие нельзя дарить кому попало, иначе оно потеряет ценность. Мечта о нем ляжет в основу новой цивилизации, какой не видела история — разве это не великолепно?

— И, как положено языческому богу, начаться все должно с жертвы? С двенадцати миллионов людей, горящих в топке реактора?

— Мне жаль. Я не планировал убивать их. Но моя милая Изабелла перестаралась. Я давал ей задание всего лишь зачистить следы наших контактов со стариком, но ты прижал ее к стенке, и она показала, что такое любовь.

— Так она это сделала из любви? К тебе? И за что только они в тебя влюбляются?

Сержик самодовольно расхохотался:

— Тебе этого не дано. Ты не родился красавчиком. Вряд ли кто-нибудь огорчится, когда ты развеешься в прах.

Мирель зарычал от ярости и набросился на Сержика, но тот ловко ткнул в него электроимпульсным излучателем, и Мирель покатился по полу, извиваясь от боли. Сержик наклонился над ним и дал еще разряд. Миреля перекосило.

— Вижу, тебе это нравится, — заключил Сержик. — Полежи пока здесь. А я отправляюсь на планетную базу.

— Не выйдет! — через боль расхохотался Мирель. — Не забывай, что я техник. Пункт управления — мое хозяйство. Я отключил питание, и теперь ты застрянешь тут вместе со мной. Сгорят все — сгоришь ты.

— А если я попрошу тебя снова включить питание? — вкрадчиво спросил Сержик.

— Я тебе откажу! — торжествуя, выкрикнул Мирель.

— Мне придется тебя убедить! — скривился Сержик.

Он обмотал лежащего Миреля проводами и соединил их с импульсным излучателем. Разряд — и в глазах Миреля все померкло от болевого шока.

— Я буду нажимать на эту красную кнопочку раз в минуту, — сообщил Сержик. — Когда образумишься — дай знать.

Он обыскал связанного Миреля.

— Где твой чип? — бледнея, спросил он.

— Его нет, — едва ворочая языком, проговорил Мирель. — Я не такой дурак, чтобы принести его тебе в руки.

Сержик завопил и дал еще импульс. Мирель на миг потерял сознание, но тут же пришел в себя. Перед глазами плыли темные пятна.

— Долго ты не выдержишь. Не мучайся, скажи сразу, — тяжело дыша, потребовал Сержик.

— Долго не будет, — слабо выговорил Мирель. — Реакторы взорвутся через тридцать минут.

Сержик завизжал тонким голосом и начал посылать импульсы один за другим. Синие разряды пробегали по проводам, прожигая на комбинезоне Миреля горелые полосы. Запахло паленой кожей и человеческим мясом. Мирель держался еще несколько минут, а после провалился в забытье.

Как и все обитатели станции, Мирель никогда не бывал на Земле. Но сейчас ему снилось, что он летит над лазурным океаном, а вместо рук у него крылья, и соленые брызги волн бьют ему в лицо.

— Очнись, любимый!

Он распахнул глаза. Над его головой, за прозрачной крышкой саркофага, виднелось заплаканное лицо Елены. Кландестин в ее ладонях пытался ухватить лапками чип, на цепочке свисающий с толстой шейки. Одна из слез упала на крышку и покатилась вниз, оставляя на пластике долгий след. Капсула сама распахнулась, давая знать, что автоматическая программа свое отработала.