Екатерина Бэйн - Изначальные руны [СИ]

— В моей семье, — с нажимом сказал Эвериан, — никогда не бывало никого, кто бы этим обладал.

— Ваше упорное отрицание говорит о том, что вы что-то скрываете, — усмехнулся Венгаул.

— Прекратите. Я уже по горло сыт этой гадостью. Нет нужды повторять одно и то же снова и снова.

— Ваша правда, — капитан улыбнулся и встал, — не стану отнимать ваше драгоценное время, господин Эвериан. Счастливо оставаться.

Он взглянул на Ариану и ободряюще ей подмигнул.

— До свидания. Надеюсь, мы еще увидимся.

— До свидания, — отозвалась девочка.

Дверь за Венгаулом закрылась.

Эвериан посмотрел ему вслед, потом перевел глаза на письмо, лежащее на столе, снова поморщился и наконец взглянул на дочь.

— Омерзительно, — сказал он, — каков наглец. Находился в моем доме и грубил мне каждую минуту. Как ты посмела?

— Что, папа? — не поняла Ариана.

— Что? Ты еще спрашиваешь? Мне только ведьмы в доме не хватало!

— Но папа…

— Молчать! Какая гадость! Он прав, тебя в самом деле следует отдать в ту мерзкую школу и избавиться раз и навсегда. Какой позор! Ведьма в моем доме! Пошла прочь. Отправляйся в свою комнату и не высовывай оттуда носа. Останешься без ужина.

Ариана никогда не спорила с отцом. Это было бессмысленно и небезопасно. Так что, она развернулась и отправилась к себе.

На лестнице едва не столкнулась со своей старшей сестрой Эмилией. Та стояла на верхней ступеньке и смотрела на Ариану с изумлением и ужасом.

— Это правда? — спросила она, когда та остановилась, — то, что сказала мама? Ты в самом деле умеешь колдовать?

— Ни разу не пробовала, — ответила Ариана, — но говорят, у меня есть Сила.

Эмилия резво отскочила назад.

— Не подходи ко мне, — выпалила она и умчалась.

Ариана проводила ее большими глазами. Да что же это? Что это все шарахаются от нее, как от зачумленной? Можно подумать, от нее что-то зависит! Еще утром она и не подозревала в себе никаких посторонних сил, тем более, магических.

Постояв немного на лестнице, девочка пошла в свою комнату. Там находилась Лорена. Перед ней на стуле стоял небольшой сундучок, куда она складывала вещи Арианы. Услышав шаги за своей спиной, женщина обернулась.

Ариана осторожно вошла в комнату. Лорена проводила ее пристальным взглядом до самой кровати.

— Как ты могла? — произнесла она, — ты привела этого ужасного человека в наш дом.

— Он сам пришел. Как бы я могла ему помешать?

— Сколько раз тебе говорили, чтобы ты не разговаривала с незнакомыми людьми. Вот, к чему это привело.

— Он сам заговорил со мной.

— Какой ужас, — пробормотала Лорена, принимаясь за свое занятие, — какой позор для нашей семьи.

— Почему, мама? Почему позор? Разве маги плохие?

— Ужасные, отвратительные, жестокие и бессердечные люди. Люди ли? Лучше сказать, существа. Да, точно. В них мало чего осталось от человека. Они только и делают, что живут за счет обыкновенных людей, потому что им все дозволено. Они пользуются своей силой и властью, не обращая внимания ни на что. Да и кто их остановит? Даже короли пляшут под их дудку. И вот, теперь моя собственная дочь… О великий Азмавир! — Лорена на мгновение закрыла глаза.

— Мама, но я ведь не виновата, — пролепетала вконец растерянная Ариана.

— Ты все испортила.

Тут дверь в комнату отворилась и вовнутрь вбежала совсем маленькая девочка лет шести.

— Ари, мне скучно. Давай поиграем, — сказала она и запрыгала на одной ножке, — спорим, ты меня не догонишь? Спорим?

— Шеннон! — вскричала Лорена так громко, что ее дочери обе вздрогнули, — немедленно уходи отсюда и не смей приближаться к Ариане! Никогда!

Шеннон испуганно попятилась, а потом захныкала. Мать подхватила ее на руки и бросив на Ариану испепеляющий взгляд, словно та была виновата в слезах сестры, вынесла дочь в коридор.

Ариана была столь ошеломлена, что даже не пошевелилась.

Ее оставили без ужина и запретили покидать комнату под любым видом. Перед сном Ариана немного поплакала, чувствуя себя изгоем. Никто не желал с ней разговаривать, ее обходили стороной. Может быть, маги пользуются огромной силой и властью, творят, что хотят, но здесь все было иначе. Здесь магию презирали, ненавидели и боялись. А заодно и ее, Ариану. Как будто, она уже не была их родственницей. Папа — ладно, он никогда не бывал особенно ласков, но мама!

Ариана долго не могла заснуть, размышляя о подобной несправедливости, но сон в конце концов сморил ее.