Эрин Бити - Поцелуй предателя [litres]

– Что бы вы ни собирались сказать, лейтенант, лучше оставьте это при себе.

Кассек смущенно пожал плечами, глядя на Сальвию. Спустя несколько секунд Квинн вернулся, засовывая что-то за пазуху куртки:

– Путь достаточно свободен, мы можем отвести тебя обратно.

Он решительно прошагал мимо, не дожидаясь ее, и вышел из комнаты. Сальвия взглянула на Кассека, прежде чем задвинуть свой стул на место и проследовать за Квинном.

– Сальвия, – позвал Кассек.

Она остановилась и обернулась.

– Просто… Будьте с ним помягче. – Он слегка улыбнулся. – Или, по крайней мере, не бейте больше.

Капитан Квинн ожидал ее снаружи.

– Неплохо пообщались? – спросил он, вздернув бровь.

– Очень познавательно, – ответила Сальвия прохладно.

– Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, полагаю, я уже достаточно сказала для одного вечера.

Он потер щеку:

– Я это заслужил.

– Ну хоть в чем-то мы согласны.

Она почувствовала легкое удовлетворение, хотя на самом деле знала, что Квинн был достаточно ловок, чтобы увернуться от ее пощечины. Он просто позволил Сальвии ударить его.

Дорога обратно прошла в молчании. Они встретили лишь одного стражника – у входа в главный зал, но этот, похоже, был полностью сосредоточен на ковырянии в ухе и ничего вокруг не замечал. По дороге в гостевое крыло они больше никого не увидели. Возле двери в свою спальню Сальвия отвернулась, не сказав ни слова, но Квинн поймал ее за локоть:

– Как бы там ни было, но ты теперь – часть всего этого, – сказал он, – так что будь вдвойне осторожна.

Она нехотя кивнула, и Квинн продолжил:

– С этих пор никуда не ходи одна, разве что в самом крайнем случае, и кто-нибудь всегда должен знать, где ты находишься. Не доверяй запискам, которые вручаем тебе не мы лично и которые написаны не моей рукой.

Он сунул руку за пазуху, вытащил оттуда нож и вложил Сальвии в руку:

– Носи его с собой везде, куда бы ты ни пошла.

Сальвия взглянула на спрятанный в ножны кинжал. Рукоять была черная, и на ней были инкрустированы золотом буквы: «А. К.».

– Если ты попадешь в беду, мои люди сразу узнают его, а если никого из них не окажется рядом… вспомни, чему я тебя учил.

Ей не хотелось брать этот нож – его личный нож, но доводы были убедительны. Ладони Квинна все еще лежали на руках Сальвии:

– Ты справишься?

Она стиснула оружие и кивнула.

– Спокойной ночи, Сальвия.

Квинн притянул ее руку к своим губам и коснулся легким, как перышко, поцелуем тыльной стороны ее кисти. От этого прикосновения Сальвия дернулась прочь, и он ее выпустил. Она спиной вперед вошла в комнату, старательно не глядя на него, и захлопнула дверь перед самым его носом. Потом задвинула засов, и этот звук эхом раздался в тишине комнаты.

Сальвия даже не представляла, как выдержит завтрашний день.

Следующим утром Квинн выполнял свои обычные обязанности и проводил проверки, размышляя о том, как отец хотел научить его терпению. Что ж, как раз этому Квинн сейчас и учился. Он взял себе за правило несколько раз в день обходить внутренние и наружные стены и решил на этот раз, что если выйдет задержаться там, откуда виден сад, значит, так тому и быть. Со своего места он видел, как Сальвия сидит на каменной скамейке. Она перекрасила волосы и надела платье, в котором казалась одной из тех напыщенных куриц, которых он охранял, но он знал ее походку, знал, как она наклоняет голову, когда улыбается, видел, как она складывает руки каждый раз, как начинает беспокоиться. Двое молодых мужчин обступили ее, соревнуясь за ее внимание. Он оперся на деревянные перила и стал наблюдать, в душе мечтая, чтобы она оглянулась на него, но этого не произошло.

Он был так поглощен этим занятием, что не заметил Кассека, пока тот не подошел вплотную.

– Так что ты ей сказал прошлой ночью? – спросил он.

Квинн опустил взгляд на свои ладони:

– Правду.

– Понятно. И что она ответила?

– Ответ был невербальным, но предельно ясным. – Он потер все еще нывшую щеку.

– Сочувствую.

– Я ожидал такой реакции, но все равно должен был ей сказать.

Ее боль и ярость не были для него сюрпризом, а вот пустой взгляд, последовавший за этим, был гораздо хуже. И то, что в ней все-таки нашлось достаточно эмоций, чтобы ударить, стало большим облегчением.

– Она остынет, Алекс, просто дай ей время. Ты еще сможешь загладить перед ней вину.

Квинн фыркнул:

– Только если д'Амиран прежде не убьет нас всех.

– Ты всегда такой оптимист. И кстати, я пришел сюда доложить.