0Morgan0 - Кровь Титана

- Да, невероятный боец, овееный вниманием богов. И за сколько ты хочешь выкупить его сына? - сделал ударение на предпоследнем слове купец.

- Полторы цены взрослого раба, больше не дам, - сразу дал честную цену Сутрук.

- Три, - азартно включился в торг купец, но увидел кислое лицо стража. - Что?

- У меня всего полтора золотых. Больше золотого я не отдам, к тому же, это честная цена, господин. Вдруг мальчик родится? На что сына выкупать стану?

- Понятно, - кивнул Марв. - Цена, в общем, честная, именно столько он стоил бы на базаре Вавилона или Ура. Так что я согласен, но с условием, что пока ты на меня работаешь, он тоже будет у меня работать.

- Подходит. Но тогда его питание на вас, господин.

- Из рабского котелка пусть жрет, этот волчонок точно выживет, только сильнее станет, - спокойно пожал плечом Марв.

- Вот и договорились. Деньги занесу вечером.

Так Марак перестал быть рабом, но стал свободным, принадлежащим Сутруку. Его вписали в Книгу Свободных, и вычеркнули из Книги Рабов, но по факту, он не перестал быть рабом, только обязательства и принадлежность сменились. Марак это понимал не хуже остальных, а потому старался на тренировках изо всех своих сил. Стоит сказать, что этих самых сил у него было явно больше, чем у любого другого семилетки, но он скрывал их как только мог. Единственное, что выбивалось из картины нормального семилетнего мальчишки, так это выносливость. Он махал тяжеленным чурбаком, выданным ему вместо копья часами, тогда как любой другой, даже взрослый, давно бы слег от таких нагрузок. Кровь Титанов, это не просто слова, это куда более плотная и сильная аура, что, как "сказал" ему отец, даст долголетие, в районе трехсот-пятисот лет, большую силу, выносливость и живость ума. Последнее он и сам заметил, даже раньше, чем понял, что границ развития телесной силы или ловкости просто нет. Думать было легко. Он прошелся по всей школьной программе буквально за полгода вечерних размышлений. Объем внимания стал куда больше, и удерживать в уме задачи стало просто и естественно, да и решать их тоже.

Перейдя на институтскую программу, мальчик заметил некоторую тяжесть, но тоже ничего особенного. Мозги пахали как ломовая лошадь, только напрягай! К семи годам Марак подошел к середине институтской программы, и то, только потому, что вспоминать каждую отдельную задачу было сложно, и приходилось прикладывать усилия в течении дня, что бы вечером спокойно порешать. Математический факультет московского технического, это не фунт изюму. Там программа далеко не для тупых, но постепенно он ее перемалывал, заодно вспоминая многие нюансы, например способы быстрого счета, и забивая такие умения на подкорку. Пожалуй, именно это составляло большую проблему, а вовсе не сами расчеты.

Мышечная память так же не спешила запомнить все нужные движения, в этом смысле не отличаясь от любого другого человека. Ко всему нужна привычка, и эту самую привычку Марак нарабатывал не щадя себя. Основная проблема с тренировками оказалась не в них самих, а в питании. Рабов кормили далеко не досыта, но он огромное количество энергии тратил как на физические тренировки, так и на умственные, а мозги забирают как раз львиную долю сил. Но вот ведь штука! Как бы он не устал вчера, утром он был свеж, силен и ничего не болело. А он изрядно перетруждал мышцы, причем ежедневно! Это тоже влияние сильной и плотной ауры, что радовало мальчика безмерно. Непоседливость компенсировалась постоянным состоянием усталости, и только поэтому он мог сосредоточиться на всестороннем развитии. Ну, еще, конечно, посох Сутрука, это да. Он не щадил будущего воина, и колотил его за ошибки по спине и заднице от всей души. Увернулся? Молодец, ну а на "нет" и суда нет. Так текла жизнь Марака до четырнадцати лет, когда он официально стал воином и пошел в свой первый поход с купцом.

Тридцатилетняя Ишиба смотрела каравану хозяина вслед. Вместе с ним уезжал от нее старший сын и ей было больно от этого. Еще не старая женщина, но уже без нескольких зубов, изрядно пополневшая и оттого давно непригодная в постельные рабыни, она даже сейчас сохранила следы былой красы и одинокой не была. Но ни один мужчина не вытеснит из сердца любящей матери сына. Ему всего четырнадцать, а он уже просто копия своего отца. Высокий, статный, красивый... хищник. Это было видно во всем, во взгляде, прямом и уверенном, в походке, по-воински мягкой и тихой, даже в движении плеч, которое делал его отец, словно такие вещи могут передаваться на уровне крови.