Антуан д'Эстет - Князь

Во сне Фауст увидел восстановленный Талар, утопающий в лучах летнего солнца, и неподвижно зависшую над ним громаду Эдема. Множество людей и гномов суетились на оживленных улицах обоих городов, издали похожих вместе на песочные часы, а оборотни, вампиры, ведьмы и многие другие представители так называемой нечисти, в лучших традициях старого Талара, не скрываясь, жили среди них.

Ангелы и демоны тоже, как в стародавние времена, стали жить вместе, а на хрустальном троне в башне света Эдема гордо восседали правитель ангелов и королева демонов. Мефистофель и Люсиль, некогда соединенные общим горем, а ныне общим счастьем в виде трех прекрасных детей — шестикрылых серафим, — витавших рядом с венценосными родителями, в полном согласии правили небесным городом и двумя воссоединившимися народами.

В зеленых парках, выросших на местах погребений жертв Таларской битвы, престарелые Алвис, Арнлейф и Гладолий рассказывали молодым рибхукшанам, сикомэ, ыркам и новому поколению истинных эльфов об эпохе Второй Великой Вражды, а над ними возвышались заново отстроенные башни, в которых была создана новая гильдия и академия магов, где волшебники разных школ и народов, вместе с некромантами, занимались исследованиями под дружным руководством Жофэра и Зигфрида.

Там же была организованна и новая библиотека. В нее свезли уцелевшие книги со всех земель мира, кроме так и не объявившегося острова Эа, что, несомненно, стало большой утратой. Зато три ведьмы — Пистис, Элпис и Агапэ — принесли в библиотеку последнюю из уцелевших книгу-привратник старого Талара, с тех пор называемую книгой судеб и дополненную ранее неизвестной историей об искупительной жертве братьев Таларских.

Действительно, долгое время о причастности Сильвестра и Себастьяна к чудесному избавлению от нашествия нежити всего-лишь догадывались, зато теперь, спустя годы, их историю знал каждый. И стар, и млад знал, кому обязан своей жизнью, а многим следующим поколениям об этом будет еще долго напоминать, возведенная высоко в горах Дусданда, исполинская статуя, прислонившихся спина к спине, братьев Таларских.

Пройдут года, народы вновь разойдутся по миру и заселят далекие континенты, забудутся боль и страх, угаснет горечь утрат, но имена Сильвестра и Себастьяна Таларских, как до них Кроноса и Тифуса, будут помнить вечно.

***

Фауст проснулся, осторожно, чтобы не разбудить Светлану, встал с постели, зажег свет в соседней комнате и завершил свою книгу. Затем он вернулся в спальню, поцеловал жену и, прежде чем снова заснуть, улыбнулся пронесшейся в его сознании мысли о том, что Сильвестр и Адалинда после смерти все же воссоединились в нем — Фаусте — и Светлане.