Антуан д'Эстет - Князь

— С тех пор я стал сильнее, — возразил Сильвестр, — и ты отдашь мне осколок.

— Кроме того, сомневаюсь, что на сей раз будет достаточно простого укола в руку, — задумчиво продолжал Себастьян, взглядом указывая на безжизненного зомби и пропустив было слова Сильвестра мимо ушей, но вовремя спохватившись. — Постой, что ты сказал?

— На сей раз ты поразишь меня насмерть, — ответил Сильвестр на первую часть слов брата. — Ты слышал дочерей судьбы: они сказали, что один из нас должен умереть для достижения великой цели и сказали, что это будешь не ты… — Сильвестр усмехнулся, — вариантов остается немного. И да, ты не ослышался, мне потребуется осколок порядка.

Себастьян, с сомнением посмотрев на брата, немного отступил.

— Послушай! — обратился к брату Сильвестр, видя его недоверие и нерешительность. — В одиночку я смогу очистить от полчищ мертвых разве-что Мидгард, но с помощью осколка порядка я охвачу весь мир. Разумеется это лишь предположение и до конца быть уверенными в успехе мы не можем, но ты сам сказал: разбит… раздавлен… Тебе больше ни к чему этот осколок, ну а я… Я и все мои силы — есть Фауст; когда он проснется, я лишусь сил и, вероятно, жизни, однако до тех пор у меня есть шанс воспользоваться ими, чтобы исправить наши с тобой общие ошибки. Спустись с горы и посмотри, что мы сотворили с наследием нашего отца и всем миром, если не помнишь этого, но поторопись и решайся!

Себастьян размышлял не долго и спускаться с горы ему не потребовалось. Он прекрасно помнил, во что превратил земли родного Мидгарда и творцом какой чудовищной угрозы миру стал. Он приблизился к Сильвестру на то расстояние, на которое немногим ранее отступил, и протянул брату руку с крепко сжатым в ней осколком.

— Мы ведь не выживем после претворения в жизнь этой затеи, верно? — сказал он, разжимая ладонь и переводя взгляд с соскальзывавшего в руку Сильвестра осколка на его глаза. — По крайней мере у меня такое чувство. А впрочем, ради чего нам теперь жить? Хоть умереть попытаемся с пользой.

— Бей, когда я скажу, брат, — сказал Сильвестр, вместо ответа крепко пожимая руку Себастьяна поверх запястья.

И Сильвестр вновь растворился в пространстве. На сей раз полностью и через осколок порядка. Тело Сильвестра потеряло плотность, затем стало нечетким и расплывчатым, немногим позже его размыло вовсе и оно превратилось в нечто, напоминающее сильно сконцентрированную массу необычайно тонкого и легкого вещества, в рассеянном виде способного заполнить собой огромное пространство. Однако, густое облако этого вещества не рассеялось, а наоборот, стало быстро втягиваться в древний артефакт, повисший в воздухе посреди пещеры.

До сих пор бывший абсолютно прозрачным, осколок порядка помутнел и стал лучиться мягким серебряным светом, усиливавшимся по мере поглощения осколком вещества, а когда все оно оказалось внутри его и он упал на пол пещеры, на осколок нельзя было смотреть без рези в глазах. Однако сила сияния продолжала нарастать и, наконец, достигнув своего пика, сияние это взорвалось, погрузив пещеру и пространство на много миль вокруг нее в волну плотного серебряного света.

Когда волна света немного рассеялась, Себастьян посмотрел на лежавший на полу осколок порядка и увидел как тот пульсирует во все стороны все новыми и новыми, но более слабыми, волнами света, да и волны были скорее не волнами, а пучками тонких серебряных нитей.

Себастьян вышел из пещеры и взглянул на небо. Мириады нитей, едва заметных, да и то лишь тогда, когда от них отражался свет, устремлялись вдаль во всех направлениях, и Себастьян понял, что все это — его брат.

— Получилось, — прошептал он с прорвавшимся в голосе чувством гордости. — Остается надеятся на то, что хватит сил завершить начатое.

Себастьян вернулся в пещеру и стал ждать. Серебрянные нити, тем временем, с невероятной скоростью пронзали небо, ныряли вниз к земле, пронзали стены заброшенных и разрушенных строении, толщу гор и вод, освещали самые темные уголки мира, повсюду обнаруживая нежить и наполняя ее своим сиянием. Хаотичная сеть тонких серебряных нитей в считанные минуты оплела весь мир своей паутиной и не упустила ни одного живого мертвеца. Дракон над Халиф-ар-Садом и Эдемом стал одним из последних существ, которых пропитала сущность Сильвестра.

«Бей!», — наконец услышал Себастьян его голос у себя в голове.

Себастьян занес над головою меч и что было сил ударил по осколку порядка. И этот удар, удар клинком выкованным из ртутного серебра достиг каждого существа нежити в мире. Разом, все как один, где бы они ни находились, живые мертвецы, под час уже занесшие руку для смертельного удара, рухнули, чтобы уже не подняться. Пал даже громадный дракон. И все это длилось лишь миг.