Антуан д'Эстет - Князь

Как бы то ни было, Дракон продолжал отступать, ошарашенный сопротивлением жителей Эдема, но когда он добрался до края площадки и одна из задних лап его соскользнула, все тело дракона словно содрогнулось изнутри и он, выбросив морду вперед, излил на теснившую его в пропасть массу народа страшную волну всеиспепеляющего пламени.

Тем из магов и некромантов, что были помогущественнее удалось ускользнуть от огня, обратившись в дым и вылетев из зоны поражения; лучники на крышах и в окнах здании успели спрятаться за стенами, все равно получив серьезные ожоги, но тем, кто находился прямо на площадке, казалось, грозила неминуемая смерть. Отряды находившиеся наиболее близко к дракону сгорели сразу и, не успей чародеи рибхукшан выставить магический щит между зверем и остальными защитниками Эдема, число жертв могло бы быть во много раз больше.

Щит рибхукшан неожиданно стал решающим фактором в сражении с драконом. Он не только спас от верной гибели многих из жителей Эдема, но также отразил часть пламени обратно в извергавшего его непрерывной струей зверя. Глаза дракона обожгло жаром его собственного огня и он ослеп.

Не зная еще своей неуязвимости и бессмертия, дракон очень испугался, потеряв зрение; вдобавок Зигфрид, Кайн, Алвис и Жофэр, объединив усилия нанесли ему сокрушительный магический удар, весьма чувствительный даже при всей прочности брони и громадных размерах чудовища. Вновь попятившись, дракон с силой оттолкнулся от верхней площадки небесного города и, к неописуемому облегчению его жителей, улетел.

— Давайте не будем теперь выяснять ответ на мой вопрос относительно того устоит ли магия Сандаана против этого монстра, а просто поскорее уберемся отсюда, — предложил Жофэр лидерам Эдема среди всеобщего ликования.

Но радость жителей небесного города оказалась недолгой, а поступить так, как предложил Жофэр, оказалось невозможно. Толчок улетающего дракона придал небесному городу ускорение и тот оказался в опасной близости к окружавшему Халиф-ар-Сад смерчу. Эдем с непреодолимой силой стало затягивать в ужасающий круговорот песка, а в догонку, изрыгая пламя, уже несся так скоро прозревший дракон.

***

Дракон не решился последовать за небесным городом в круговорот ужасного смерча, но не применул напоследок обдать его своим огненным дыханием. Эдему, унесенному вращением, это вреда не причинило, однако температура пламени дракона оказалась так высока, что песок в смерче мгновенно расплавился и, успев остынуть в воздухе, осыпался на землю дождем мелкого стекла.

Жители Сандаана, укрывшиеся в Халиф-ар-Саде, удивленные невиданным прежде явлением подняли головы вверх и где-то там, далеко у самой вершины воронки смерча, увидели вспышки пламени снаружи ее и кружимую песками гору Эдема внутри. Маги Сандаана были весьма озадачены и не знали как поступить, а дракон тем временем прекратил бесполезные попытки спалить небесный город огнем и спустился ниже. Он остановился где-то у середины песчаного барьера, завис воздухе и, широко размахивая огромными крылами, погнал в его сторону мощные потоки воздуха.

Халиф-ар-Сад обдало несколькими волнами песка, а смерч задрожал и изогнулся, поддавшись напору поднятого крылами дракона шквального ветра. Маги Сандаана пытались удержать смерч, но для того чтобы выровнять его нужно было немного отступить назад, а маги не могли этого сделать, ведь тогда смерч снес бы стены Халиф-ар Сада. Кроме того, дракон продолжал сдувать центр воронки и в это слабое место ворвались стаи рухов вместе с птицей грома, чародеи нежити во главе с самим Мортусом и отряд павших под Эджхолдом ангелов, среди которых выделялся своей свирепостью Люцифер.

На мгновение дезориентированные, столкновением с пусть даже ослабевшей частью смерча, они скоро приходили в себя и бросались в атаку на укрывшихся в Халиф-ар-Саде жителей Сандаана. Птица грома, по своему обыкновению, затянула небо над городом грозовыми тучами, поливая его улицы холодным дождем и, время от времени, молниями обрушивая здания на головы его жителей, а остальная нежить просто стремилась умертвить как можно больше живых.

В городе началась паника. Ифриты и джинны, забросив поддержание барьера и до пояса обратившись в вихрь, взлетели ввысь и вступили в бой с прорвавшимся противником. Ифриты — проклинающие потомки ракшасов — внесли хаос и неразбериху в ряды врага, заставляя их сталкиваться друг с другом в полете и даже атаковать друг друга; а Джинны — благословляющие — защищали своих собратьев ифритов в воздухе и оставшихся на земле магов, создавая между ними и противниками защитные поля, с успехом блокировавшие вражеские атаки и усиливавшие союзные.