Юлия Пушкарева - Тени и зеркала [СИ]

— Больше скажу тебе, сынок, — прошептал старик, запуская всё ещё трясущуюся руку за пазуху. — Я по-прежнему так считаю… Вот потому ты и не прижился при дворе в Академии, как Мелдон: никогда не понимал таких вещей. Это политика, дорогой мой, — он достал аккуратный и тугой свиток, в который была вложена маленькая сеточка из разноцветных шерстяных нитей. — Всего лишь политика… Твой ум философа здесь не на пользу.

— Альсунгское узелковое письмо, — нахмурился Альен, взглянув на сеточку. Интересно, когда отец умудрился выучить альсунгский, чтобы общаться с Рольдом без переводчика? Неужели занялся этим, услышав о вторжении? — А это…

— Наш экземпляр договора, — подтвердил его мысль отец, бережно разворачивая свиток. — Хочешь взглянуть?

Альен даже не очень удивился, увидев знакомые пункты. До мелочей просчитанные, составленные по всем правилам дипломатического искусства — те самые, что он подсказывал Дарету все эти дни, над которыми размышлял сам. По сути дела, ультиматум королеве Хелт — но в очень вежливой форме, слишком хитро сооружённый для альсунгских мозгов. Хорошо, что законы Ти'арга позволяют сделать это в обход королевских указов… Внизу стояла каллиграфическая подпись лорда Тоури.

— Дарет, — вздохнул он, вспоминая кривящееся от отчания лицо брата, когда он не мог до чего-нибудь дотянуться без посторонней помощи. — Я должен был догадаться.

— Нет, не Дарет. Моя милая Мора, только и всего, — пояснил лорд, победным жестом свёртывая договор. — Должен признать, это почти гениально — купить свободу Кинбралана землёй самого Кинбралана. Я никогда не знал, что под нашим Синим Зубом, — он ткнул пальцем в скалу за замком, — столько всего полезного: камни, золотая жила… Сам догадался или твой гном копался там по ночам? — и он расхохотался, довольный шуткой. Мохноногий конь альсунгца в нетерпении фыркал. До Альена доносились голоса за спиной — у замка собирался народ.

Значит, Мора. Что ж, это лучше, чем Дарет. Отец прав: наивно было думать, что договор удастся скрыть от неё. И что она, перепуганная дурочка, не побежит рассказывать «милорду» об «измене»… Хотя какая теперь разница?

— Просто магия, — сказал Альен, мысленно уже прикидывая лучшее время для отъезда. — Просветил землю поглубже… Ты прав, опыт в некромантии мне пригодился, — добавил он, не отказав себе в удовольствии упиться страхом на этом лице — хоть напоследок. — Но некоторых мертвецов, кажется, не поднять никакой некромантией…

— Точно, Альен, — негромко согласился лорд. — Это действительно так. Рад, что ты это понял. А теперь пропусти нас. И лучше… лучше уходи.

— Не сомневайтесь — уйду… Милорд.

Совладав с собой, Альен насмешливо поклонился, развернулся и зашагал к воротам — уже не своим. Он задумался над тем, под каким именем вошёл бы в хроники этот безнадёжно чужой ему человек — Лорд, Сдавший Собственный Замок? Каких только глупостей не бывает в жизни. Страшных глупостей.

Вечером, уже почти ночью, когда Альен укладывал вещи, кто-то робко поскрёбся в его дверь. Он вздохнул — прекрасно знал, кто это.

— Войдите.

Мора вошла, приподняв подол платья, чтобы не везти его по порогу — она всегда так делала. Она была бледнее и как-то меньше обычного, но зато с с серьгами из фамильного золота в ушах. Альен вспомнил, что раньше их носила мать — те самые, с рубинами, похожими на кровавые капли. Он отвернулся, сухо спросив:

— Чем могу помочь?

— Вы уезжаете? — хрипло спросила Мора, плотно закрывая за собой дверь. Альен догадался, что сегодня она долго плакала. Ничего, пусть тоже знает, каково это — предавать. Опыт, необходимый для человечества.

И, наверное, неизбежный, как шипы во снах.

— На рассвете.

— Простите меня… — не дождавшись ответа, она с отчаянием добавила: — Я не понимала… Не знала, что творю. Мне очень жаль.

— Что-нибудь ещё? — ровным голосом спросил Альен.

Мора шагнула к нему — с неожиданной твёрдостью, как человек, решившийся на крайность. И в абсолютной тишине упала в его объятия. Альен развёл руки, пытаясь отстраниться. Ему вовсе не хотелось ранить её — просто было уже всё равно.

Но в голову снова ударил терпкий, сладковато-пряный запах её духов. Каштановые волосы Моры растрепались, карие глаза из-за расширенных зрачков казались чёрными. Не прекращая жадно, будто голодный за еду, цепяться за него и бормоча что-то невразумительное, она сползла к его ногам.

— Уходите, леди Мора, — тихо попросил Альен, поднимая её. — Так будет лучше для всех.