Юлия Пушкарева - Клинки и крылья [СИ]

— А майтэ? — не сдержалась Тааль, делая лишний шаг к бортику фонтана. Русалки, плававшие в воздухе вполоборота к ним, пока её не заметили. — Для нас есть место в твоей иерархии?

Фаэнто, казалось, смутился.

— На самом деле, я почти не общался с майтэ до тебя, Тааль… Был единственный опыт — не очень удачный. Если хочешь, когда-нибудь я расскажу.

— Странно, что не очень удачный, — вздохнула Тааль, не вдаваясь в расспросы. — В моём гнездовье ты бы наверняка понравился всем.

Фиенни не ответил. Тааль запоздало поняла, что это был нескромный комплимент — и вспыхнула. Пожар на щеках усугубила беглая мысль о синеглазом Повелителе Хаоса из её снов. Вот кто не прижился бы среди майтэ: он уж точно не идёт путём спокойного созерцания красоты мира, пения на заре и полётов… Тааль поспешно шагнула к фонтану. Русалки, встрепенувшись, зашлись в беззвучном крике; пугливо замелькали их серебристые хвосты.

— Погодите, не исчезайте!.. — попросила Тааль и медленно поклонилась, приложив руку к груди. — Я не причиню вам вреда.

Русалки переглянулись. Вблизи Тааль разглядела, что они не одинаковы, как ей показалось сначала, — и всё-таки по-сестрински похожи. На шее у одной было ожерелье из ракушек — такое же прозрачное, как она сама.

— Живая, — еле слышно выдохнула русалка, и за движением бледных губ Тааль расслышала мерный шум воды, как в голосе Эоле. — Живая среди ушедших. Для чего ты нарушаешь наш покой?

— Для чего? — эхом поддержала её вторая, скорбно положив голову на плечо подруге. Длинная зеленоватая прядь скользнула вниз, почти коснувшись дна фонтана. Тааль в смятении оглянулась на Фиенни; тот ждал поодаль, невозмутимо глядя на неё.

— Не задерживайся, — сказал он почти шёпотом; в здешнем безмолвии любые слова долетали легко, как крики. — Скоро ночь, Тааль. Ночью тебе лучше возвращаться под крышу: тут много кто обитает…

Он всегда говорил так, и Тааль это уже не очень пугало. Кивнув, она снова обернулась к фонтану.

— Я хочу узнать, что вы думаете о войне… О тауриллиан. О духах стихий… и о смертных из-за океана. Я не враг.

Русалки переглянулись. Одна из них протянула руку с перепонками между бесплотных пальцев и коснулась щеки Тааль. Она вздрогнула, не почувствовав ничего, кроме холодного покалывания.

— Живая… Тёплая. Мы не знаем. Мы ничего не знаем.

— Мы давно ушли.

— Очень давно.

Они говорили в унисон, перебивая друг друга — будто волны, накатываясь одна на одну, с шипением перебрасывали на песок пенистые гребешки… Тааль не знала, откуда это пришло ей на ум: ведь она никогда не видела моря. Наверное, ещё одна мысль волшебника из снов, ученика Фаэнто.

И верно — море должно ему нравиться… Что-то туго и томительно сжалось у Тааль в животе. Она осторожно распрямилась, чтобы сбросить пальцы русалки, и прогнала навязчивый образ из памяти. Неизвестно ещё, появится ли тот в Лэфлиенне и будет ли на её стороне, пойдёт ли против тауриллиан — а она уже ждёт его, словно рассвета в ночь бдения перед Хнаккой.

— Но хоть что-то вы должны были слышать… Мне нужен ваш совет. Пожалуйста.

Русалка в ожерелье вдруг улыбнулась. Зубы у неё были белые и очень острые, как у Двуликих в зверином облике. Тааль уже успела пожалеть, что не последовала совету Фиенни не приставать к призракам, но тут русалка нагнулась и вытащила из щели в коричневатых камнях бортика что-то маленькое и блестящее. Металлический золотой кругляш, чуть-чуть позеленевший от времени.

— Сначала золото — уже потом дерево и пламя. Передай ему, — она указала на Фаэнто. Тааль с опаской сжала монету в кулаке.

— Покажи, — попросил-приказал Фиенни, подходя к ней. А увидев подарок, почему-то обрадовался. — Хорошо, что ты заговорила с ними, Тааль. Всё лучше, чем я думал.

— Почему?

— Потому что это золото боуги. Они ждут тебя уже сейчас, раньше встречи с атури — вот что значит послание.

— И это хорошо? — Тааль растерянно вертела в пальцах холодный кругляш. Как она ни старалась, не получалось разглядеть стёртую чеканку. — Ты ведь говорил, что боуги, ушедшие за волшебный барьер южнее Пустыни, поддерживают тауриллиан. Как и все существа, которые согласились там жить или были угнаны в рабство… То же самое и Турий рассказывал.

— Так и было, — сказал Фиенни, аккуратно обхватывая её за плечо, чтобы увести от фонтана. Русалки разочарованно зашушукались. — Но теперь что-то определённо изменилось. Будь боуги сторонниками тауриллиан, они не звали бы тебя своим золотом (его явно переправили сюда магией) и не намекали бы на атури. «Дерево и пламя» — речь о духах, и я даже подозреваю, о каких именно… За барьером есть селение боуги. Думаю, завтра я провожу тебя туда. А потом, Тааль… — он вздохнул. — Потом нам придётся расстаться. Я не могу отходить далеко от Молчаливого Города — он даёт мне силы не растворяться в небытии… Боуги умны, тебе понравится с ними. Но нужно будет сохранять осторожность: они любят шутки и иногда заигрываются… Лукавы, почти как атури. Все их фокусы с маслом, золотом и похищенными младенцами… Хотя что это я — ты должна знать лучше меня. Возможно, даже была знакома с кем-то из них?…