Дмитрий Ефимов - Сказки человека, который дружил с драконом

Отпущенные дни промелькнули мгновением, как и всё хорошее.

Когда пришло время прощаться, он поднял девочку на руки и заглянул в глаза.

— Моё время пришло. Мне пора уезжать. Навсегда. Прости… — из его глаз выскользнула и потекла по щеке слеза. — Но я рад, что в моей жизни была ты. Будь счастлива.

— Не плачь, — девочка маленькой ладошкой вытерла его слезу. — Не плачь! И я… не буду.

Когда девочка выросла, она нашла его. Точнее не его, а его могилу. Она не повторила судьбу своей матери, которую любила и никогда не осуждала. Она закончила институт, стала классным специалистом и очень красивой женщиной. Вышла замуж за человека, которого любила до конца жизни. Родила ему двоих детей. Двух замечательных ребят. Когда дети выросли, она отвезла их на небольшое кладбище. Показала могилу. И попросила, когда придёт её час, похоронить её рядом с отцом. Который был у неё целых девятнадцать счастливых дней.

утник любовался закатом. Солнце только начало садиться к краю воды, но его диск уже приобрёл те багровые оттенки, на которые можно было смотреть. Море было объято таким всепоглощающим покоем, что, скорее, походило на озеро. Человек расположился у самой кромки воды, любуясь то солнцем, то тем, как ладонь моря гладит плоскую прибрежную гальку.

Сзади, на небольшом пригорке, восседал Ангел-хранитель. Красота природы, словно прибой, залила всё вокруг. Делать было абсолютно нечего, и Ангел позволил себе немного расслабиться, распушив крылья под бархатным веером предзакатного бриза.

Берег, на сколько хватало глаз, был пустынен, не было никого, за исключением супружеской пары, прогуливавшейся за руку вдоль морской пены. От них веяло любовью и счастьем — почище бриза, налетающего с простора моря. Ангел так залюбовался красотой природы, что своего собрата заметил не сразу. Тот шёл с другой стороны от пары вдоль набегающей пены и то и дело, в качестве тренировки, ловил солёные брызги кончиком широкого короткого копья.

Приблизившись, Пришедший учтиво поздоровался и сел рядом. Всё в нём выдавало опытного воина — и манера постановки ступни и вооружение. Тем более было странно видеть, что он может быть так далеко от своих подопечных. Что-то в этом было не так.

— Простите за любопытство… — только было начал Ангел, как Пришедший оборвал его на полуслове:

— Знаю! Знаю! Тебя удивляет, как я могу оставить без присмотра свою подопечную? Так я ей не нужен.

На своём веку Хранитель слышал многое. Но не такое! Вопрос, эмоции — всё всколыхнулось в нём, дыхание перехватило, и он, подавившись собственными словами, закашлялся. Пришедшему пришлось несколько раз стукнуть его по спине. Он снова попытался спросить и снова закашлялся. Вопрос так и повис в воздухе.

— Это долгая история, — понимающе кивнув, продолжил Пришедший, — но время у меня, пожалуй, есть.

Вместо предисловия Пришедший достал из-под кольчуги ладанку и открыл её. Внутри покоилась небольшая светящаяся монетка, сотканная из чего-то сияющего. Полыхнуло так, что путник удивлённо оглянулся, — не приближается ли гроза? Ладанку пришлось моментально захлопнуть.

— В тринадцать лет, — начал Пришедший, — он прочёл «Алые паруса» А.С. Грина и поверил, что существует любовь, которую стоит ждать. Если надо, — то всю жизнь. Он не был наивен и понимал, что в жизни чудес не бывает. Как сказал Сирано де Бержерак:

И что одиночество до конца жизни — вот цена, которую ему, скорее всего, придётся заплатить за свою веру в чудеса. Но это его не смущало. Он знал цену и готов был платить по своим счетам. Его понятия о любви были сформированы тремя его самыми любимыми книгами: «Алыми парусами» А.С. Грина, «Сирано де Бержераком» Ростана и сказкой «Красавица и Чудовище». И он надеялся, что сможет полюбить так, как его герои. Что в его любви будет благородство Сирано де Бержерака. Что он сможет поставить на первое место не себя, а то, что будет нужно любимой женщине. А если любовь будет безответной, — то, что сердце не выдержит, и он умрёт, как Чудовище — от тоски.