Дмитрий Ефимов - Сказки человека, который дружил с драконом

— Что так тревожит тебя? — спросил Господь наконец.

Ангел от неожиданности вздрогнул, а потом с почтением приблизившись, протянул Создателю лодочку рук, в которой горел маленький огонёк.

— Вот! — сказал он. — Я пролетал мимо рано утром, когда он угасал. Он очень хотел донести до Вас молитвы одного человека. И он очень старался, чтобы его заметили с небес. Мне стало жалко его. И я не смог уйти, не взяв его с собой. А теперь… теперь я не знаю как мне быть.

— Дай его сюда! — сказал Господь. — Послушаем, что он нам поведает.

Огонёк радостно заплясал в ладонях Господа, рассказывая, о чём просил его человек.

И повелел Бог принести в свои покои свечу — дабы горел на ней маленький огонёк. И чтобы каждый день, среди суеты дел, напоминал он Господу о молитвах одного человека.

н был наделён даром верить. Люди верят в разное. Кто в деньги, кто во власть, кто в силу — кто во что. Юноша верил в Любовь. Он верил, что без неё жизнь не имеет смысла. Он умел верить, надеяться и ждать.

За каждой судьбой следит не одна пара глаз. И Светлых и Тёмных. За умеющими верить и любить — в особенности. В канун Рождества Властелин Тьмы вызвал свою самую красивую Дьяволицу. Он восседал на троне и вокруг него туманом клубились сгустки Боли, которую источали его владения. Энергия боли — суть пищи Тёмных. У его ног раскинулся небольшой пруд, наполненный свежей кровью. Его поверхность испаряла тот особенный запах Боли, свойственный только свежепролитой крови. Ноздри его хищно раздувались, вдыхая любимый аромат. Рана на левой ноге перед Рождеством нестерпимо ныла.

Когда-то давным-давно в бою с одним Ангелом Властелин потерял ступню, на месте которой и выросло знаменитое копыто. Это проклятое копыто и ныло перед святым праздником. Время от времени Он опускал его в кровь пруда. От этого ненадолго становилось легче.

— Посмотри! — перстом Властелин указал на пруд.

На его чёрно-красной глади, словно на экране кинотеатра, возникло изображение Юноши. Юноша стоял на площади, любуясь наряженной ёлкой, и изредка уворачивался от снежков, в которые играла детвора. Наконец один удачно пущенный снаряд сбил с него шапку. Шапку тут же подхватили и начали перебрасывать друг другу. Юноша улыбнулся и, к всеобщему удовольствию, начал гоняться за ней подобно молодому щенку. Он бегал и прыгал за своей летающей шапкой, и звонкий ребячий смех разлетался по переулкам серебряным колокольчиком почтовой лошади.

— Добудь мне его Душу. И Я отдам Тебе половину его Боли за первые сто лет.

Награда была неслыханно щедрой.

Малыш поймал шапку и бросил её через ёлку другому. Неожиданно для всех шапка описала крутую дугу и скрылась в темноте ближайшей подворотни. В темноту за ней никто не побежал. Юноша отряхнул полы пальто и направился вслед своему головному убору. Он почти достиг подворотни, когда линию, разделяющую тьму и свет, пересёк элегантный женский сапожок. И вместе со злополучной шапкой на свет появилась прекрасная юная леди. Глаза и волосы незнакомки вполне могли поспорить по насыщенности чёрного цвета с темнотой, из которой она так неожиданно возникла. Она протянула ему шапку и их взгляды встретились одновременно с касанием рук.

Это было незабываемое Рождество. И ещё два дня и три ночи. Три восхитительных ночи — полных страсти и огня. На утро третьей он проснулся и не нашёл её рядом. Она стояла в проёме двери и утреннее солнце, заглянув в окно, просвечивало сквозь её платье, подчёркивая дивную красоту её фигуры.

— Я ухожу. Прощай! — сказала она спокойно, как будто говорила «здравствуй».

— Подожди! Неужели моя любовь ничего не значит для тебя?

— Любовь? А что такое любовь? — усмехнулась она. Нехорошо усмехнулась. — Я ведь не девушка — а Дьяволица. Для нас, Тёмных, Рождество — самый страшный праздник. Вот Я и решила — почему бы не провести его в постели с каким-нибудь миловидным юношей? Мне нужно было лишь твоё тело. Твоё сердце и душа мне ни к чему!

Она коснулась солнечного луча и исчезла.

Без неё Юноша прожил недолго. Он ушёл из жизни коротким выстрелом, без права на отпевание.