Дмитрий Ефимов - Сказки человека, который дружил с драконом

Когда укатил последний мерседес, и на небе зажглась первая звезда, дверь клуба, выходящая на задний двор, распахнулась, и из неё, сильно хромая, вышел Зверь. На левом плече висела увесистая спортивная сумка, а из сжатого кулака правой во все стороны торчали мятые купюры. У видавшего виды оппеля его ждала жена с семилетним сыном. Завидев отца, мальчик вырвался из кольца рук матери и с радостным криком бросился к нему через двор. Зверь выронил сумку и протянул навстречу руки… и деньги, подобно осенним листьям, разлетелись по двору. Но на это никто не обратил внимания.

Из-за угла за ними наблюдал Самурай. Постояв немного он повернулся и зашагал прочь по аллее что-то насвистывая и шурша ранней осенней листвой. Пустоты не было — на душе было удивительно светло.

И, если сегодня ему бы встретилась Смерть, он бы ей — улыбнулся!

офемания — это название кафе, расположившегося в левом крыле Московской консерватории. Атмосфера там необычная — студенты, случайные посетители, бизнесмены, артисты — все вперемежку. Заходят выпить чашечку ароматного кофе. Отсюда в воздухе витает ощущение свободы и теплоты. И, пожалуй, ещё молодости и беззаботности, свойственной студенческой братии.

За угловым столиком сидели четверо людей спортивного телосложения, с короткими стрижками и что-то обсуждали. За окном падал снег. Он пошёл недавно и, поэтому на газонах снег был не белый, а грязно-серый. Такого же цвета были и волосы у одного из собеседников. Они наконец закончили свой разговор, попрощались и вышли на мороз. Один пошёл в одну сторону; Седоволосый и два других в другую.

У кафе, закутавшись в рваную одежду, мёрз бомж со старой собакой. Собака была совсем дряхлой — у неё даже один бок весь облез от старости и был бережно замотан видавшим виды шарфом — отчего ухо торчало перпендикулярно второму. Судя по всему, на двоих у них было два шарфа и было, потому как бомжу прикрыть шею было нечем, и он кое-как закрывал её поднятым воротником. Люди спешили мимо в тёплые дома и никому до этих двоих дела не было.

Поначалу прошёл мимо и Седоволосый со своими спутниками. Но затем порылся в карманах, вернулся и не глядя Бомжу в глаза, сунул в руку мятую сотенную купюру. И заспешил догонять своих. Бомж лишь успел кивнуть вместо спасибо. На сегодня им Бог послал еду.

Послал им Бог еду и ещё через две недели. Когда Седоволосый с теми же спутниками вновь вышли из Кофемании, бомж рылся в урне неподалёку, пытаясь хоть что-нибудь найти. Собака с перевязанным ухом спала. Под неё была положена старая куртка, а сверху она была накрыта пальто, которое Бомж снял со своего плеча. Сам бомж кутался в драный свитер, но ему очень хотелось, чтобы пёс хотя бы поспал в тепле.

И опять им перепала мятая сотенная купюра.

Кроме еды бомж очень хотел пережить свою собаку. Чтобы она не осталась одна умирать от голода на улице. Кроме него старый облезлый пёс был никому не нужен. Он просил об этом Бога. И Бог послал ему это. А ещё Бог послал за ним Ангела — когда бомж умер.

— Пойдем! — приветствовал Бомжа Ангел. — Нас ждут.

— Моя собака?

У Ангела от удивления аж крыло зачесалось.

— Извини, но там её нет. У собак ведь нет души. Откуда же нам её взять?

— Ну и пусть нет души. Собака же была. И она умела меня любить без этой вашей души. Воскресите такой, как была. Натурально!

— Боюсь это невозможно, — вымолвил Ангел и почесал другое крыло.

— Тогда не пойду я ни в какой ваш Рай. Останусь здесь, — и Бомж сел где стоял.

— Как ты здесь останешься? Здесь в Пустоте — холодно! — у Ангела зачесались оба крыла.

— Я привык, — сказал Бомж. — Мы вместе мёрзли и голодали и мне нечего делать в тепле одному.

— Ладно, ладно! Бог с тобой, — махнул крылом Ангел. — Пойдём! Только мой её каждый день — а то уж больно она псиной воняет.

Человек собирал все свои хорошие дела. За всю свою жизнь. Всё то хорошее, что он сделал за жизнь от чистого сердца. Всё то, что он повторил бы вновь, даже если за них полагалось бы наказание, а не награда. Всё это он складывал к ногам Господа.

Но Он не просил за них награды. Он пытался купить ими у Бога одну прекрасную судьбу — для любимого человека. И просил Господа доложить от щедрот его — потому как положить ему кроме них было нечего.