Татьяна Иванова - На перепутье миров

— Да, это было удивительное зрелище. Многие даоры видели это чудо впервые в жизни. А теперь солнце будет светить нашему миру триста будущих лет. Но эти годы пролетят быстро, и мы должны успеть не только полностью восстановить наш мир, но и улучшить его. Энергия солнца столь велика, что каждый миг его света бесценен для нас.

— А люди? — голос женщины был еще слаб.

— Люди уже давно в своем измерении. Вместо них успешно трудятся изобретенные отцом машины. Правда, поскольку мы еще не умеем перемещаться во времени, все бывшие рабы отправлены в настоящее. Наверное, не каждый из них сумеет к нему приспособиться, но тут уж мы ничем не можем помочь. Пусть выживают, как могут. Но портал еще открыт, пока ты здесь. Тебя долго нельзя было двигать, ты была в плачевном состоянии. И потом … — Сахи-даор немного помолчал, — потом мы посчитали нужным вмешаться в состояние твоего организма. Мы обнаружили серьезные изменения в твоей голове, других органах и восстановили разрушенные клетки. И еще, скажем так, немного подработали плод внутри тебя…

— Что? Вы убили ребенка? — Алекс даже передернуло от испуга.

— Нет, нет, — мы просто ввели в эмбрион сильнодействующий препарат, который сведет до минимума риск того, что вместо человека у тебя родится шестирукий читаки. Мы подумали, что в твоем мире это будет более чем странно, не правда ли?

— Да, конечно. А с ним все будет нормально?

— Да. И с тобой тоже все будет нормально. Ты сможешь успешно заниматься творческим трудом. Но стирать тебе память, как всем остальным невольникам, мы не стали. Ты должна помнить о том, что видела и сделала. И ты должна в здравом уме закрыть портал. Амулет ты можешь взять с собой, но никогда, слышишь, никогда не пользуйся его силой… И давай больше не будет никаких вопросов, ладно? У нас много работы. Не забудь это, — протянул он ей на своей большой ладони деревянную фигурку многорукого человечка…

— Боже, как хорошо! — радовалась Алекс, глядя на синее небо, на высокие деревья и кустарники с пышной зеленой листвой, на многоэтажные дома и улицы, на яркие клумбы возле аккуратных подъездов и на спешащих по своим делам суетливых людей, — Как все-таки хорошо жить на белом свете! И как хорошо, что есть свой, такой прекрасный и родной человеческий мир.

Хочу в росу я окунуться, объять собою тополя,

На небе радугой проснуться и спеть тебе, моя земля.

Я вижу берег твой туманный и слышу шепот вечеров,

Я ощущаю запах пряный весною дышащих садов,

Я жадно пью твою прохладу, вкушаю запахи в тиши,

Отождествляю свет с наградой, а ночь — с покоем для души,

Я вместе с влагой испаряюсь, дождем спускаюсь на поля

И утром, солнцу улыбаясь, пою, пою тебе, земля!

С улыбкой на лице Алекс шла по городской улице. Шла такой же молодой и красивой, как прежде. Шла навстречу новой счастливой жизни. Конечно, за три-четыре года ее отсутствия здесь многое изменилось, появились красивые современные строения, выросли деревья. Но в целом, мир остался прежним: простым, добрым и ласковым. Алекс шла с твердым намерением изменить свою судьбу, и, может быть, даже стать великой, известной миру поэтессой. И она не боялась завтрашнего дня, потому что была уверенной в себе, обновленной и необыкновенно чистой. Стихи легко складывались в ее голове, и хотелось петь и смеяться. А радость ее вдохновенного состояния усиливало присутствие внутри нее новой, только-только зарождающейся, но такой любимой и желанной жизни.