Галина Гончарова - Отражение. Зеркало надежды

Домоправительница, госпожа Аманда Ирвен, за короткий промежуток времени получила три письма и теперь хваталась за голову.

Первое письмо пришло от господина Сельвиля. Написано оно было раньше всех, под диктовку Лорены, и еще до приезда Малены в поместье.

Лорена Домбрийская требовала подготовить комнаты и прислугу, ну и все-все для нее, ее дочери и брата. Ну и, конечно, сопровождающих.

Это бы и ничего. Хорошая домоправительница такие вещи сделает, не особенно напрягаясь. Пять там лет прошло, десять – неважно. Справится за несколько дней.

Второе письмо было от Марии-Элены.

Герцогесса Домбрийская приказывала подготовить дом для нее и ее сопровождающих. А именно – компаньонки самой герцогессы, а еще его сиятельства графа Ардонского с супругой и тремя детьми. Про вдовствующую герцогиню с братом и дочкой там ничего не говорилось.

И вот сегодня пришло третье письмо – снова от господина Сельвиля.

Не будь между домоправительницей и управляющим давнего взаимопонимания, да и романа некогда в юности, никогда не решился бы он на подобную фамильярность. Но…

В письме было очень кратко описано все, что произошло в Донэре за последнее время. А именно, что герцогесса прибыла, что общего языка с мачехой и ее родными Мария-Элена не нашла, очень решительно не нашла, вплоть до «не вполне корректного поведения дядюшки ее светлости», и теперь две группы едут в столицу порознь.

Но – едут.

Отношения там самые напряженные, и как все это разрядится – Брату с Сестрой известно. Но боги людям сообщать ничего не торопятся.

Вот и сбивалась домоправительница с ног, вот и хваталась за голову.

Как тут быть?

Герцогесса, безусловно, поселится в доме. И приглашать она вольна кого пожелает. Она – Домбрийская, наследница… кстати, не забыть договориться с портным, куафером, башмачником… вплоть до белошвеек, мода-то не стоит на месте, и герцогессе понадобится очень много всего. И Сельвиль намекнул об этом в своем письме.

И про оплату – тоже.

Мария-Элена только что из монастыря, но взялась за дело она очень решительно. И распоряжается своим наследством как взрослый и опытный человек.

Бедняга не знал, что больше половины распоряжений принадлежали не Малене (которой и в голову не могли прийти выражения вроде «ценные бумаги», «вложить в дело», «развивать торговлю на территории герцогства»), а вовсе даже Матильде.

Может, Матильда и не знала, что надо делать с поместьем, зато отлично знала историю как Руси, так и Европы. Знала, что может получиться, а что не сработает, хотя бы в первом приближении.

Деньги должны работать.

Люди должны работать.

Торговля должна развиваться.

Границы надо обезопасить, а тех, кто пытается разбойничать, лучше всего использовать на благо герцогства.

Вешать? Вороны на балансе не стоят, нечего их раскармливать. На балансе герцогства стоят дороги, мосты, постоялые дворы, мельницы… так что ворье можно использовать на работах, а потом заплатить немного и прогнать мерзавцев в шею.

Напакостил? Отработай!

Примерно это и излагала Матильда, стараясь говорить поменьше, а слушать побольше. И оценил господин Сельвиль не деловую хватку Малены, а начитанность Матильды, сам о том не зная. Оценил высоко, похвалил и не захотел связываться. Хотя Лорена и пыталась перетянуть управляющего на свою сторону, господин Сельвиль решил держать пока нейтралитет.

Герцогесса, которая в восемнадцать лет разбирается в таких вещах, уже в двадцать станет опасным противником. Если доживет.

А должна дожить. Задатки есть.

С другой стороны, в доме поселится еще и вдовствующая герцогиня с братом и дочерью. И все они дружно и взаимно не любят герцогессу.

Сколько времени пройдет до превращения дома в поле битвы? День? Два?

Не хотелось Аманде такого результата, решительно не хотелось. Но что делать?

Оставалось только приготовить для вдовствующей герцогини и ее семьи третий этаж, для герцогессы и ее свиты – второй этаж, и молиться Брату и Сестре, чтобы пронесло.

А на душе кошки скреблись. Потягивались, выпускали когти, подмигивали наглющими глазами.

И флигель для сопровождающих, и первый этаж для прислуги, и…

Ох, Восьмилапый!

Любишь ты людей на прочность испытывать, прости меня Боги. Но справиться надо, ой как надо… Аманда понимала, что как только обе компании приплывут, она окажется между двух огней, и ее это не радовало, вовсе не радовало.

Но – работа.

Вот и носились взад и вперед слуги подстреленными зайчиками, срочно набирались дополнительно лакеи и горничные, все чистили, мыли, полировали, перетряхивали, выводили платяных зверей…