Юсукэ Киши - Время новых листьев

— Мое сердце?

— Да. Ты можешь ощутить боль друга сердцем? Если да, то ты захочешь помочь, да? Это важнее всего у людей.

Я кивнула.

— Ты можешь ощутить боль другого?

— Да.

— Не гипотетически. Ты можешь забрать себе чужую боль?

— Могу, — уверенно сказала я. Я думала, что беседа закончилась, но реакция Мушина была не такой, как я ожидала.

— Тогда почему нам не попробовать?

Пока я пыталась понять, о чем он, Мушин вытащил из одеяния нож, лезвие заблестело. Я была потрясена.

— Эксперимент. Ты сможешь ощутить мою боль, когда она вот так? — он без предупреждения ударил себя ножом по ноге.

Я ошеломленно пялилась.

— Мы можем терпеть любую боль наших тел, если натренированы. И в этом возрасте я не так сильно истекаю кровью… — рассеянно бормотал он.

— Прошу, хватит! — закричала я, опомнившись. Голос дрожал, сердце гремело в груди.

— Это тебе. Ты ощущаешь мою боль на самом деле? Если да, я прекращу.

— Я ощущаю, так что прекратите, пожалуйста!

— Нет. Не ощущаешь. Ты только представляешь. Настоящая боль из сердца.

— Это… — что мне делать? Ноги не слушались.

— Что? Пока не ощутишь боль, я должен это делать. Так я тебя направляю.

— Н-но как я…

— Не представляй. Пойми. Ты. Сделала. Это. Со. Мной, — голос Мушина был полон боли. — Понимаешь? Ты. Заставляешь. Меня. Страдать.

Я думала, мое сердце остановится. Что мне делать, чтобы спасти его?

— Прошу, помоги, — тихо и хрипло сказал он. — Останови это. Помоги мне.

Как мне объяснить атмосферу? Это было нелогично, но я поверила, что мучила священника. Слезы лились из моих глаз.

Мушин стонал от боли. Ладонь, сжимающая нож в ноге, подрагивала.

А потом произошло нечто невероятное. Мое тело напряглось, я не могла двигаться, поле зрения сузилось, на грудь что-то давило, и я не могла дышать.

— Прошу. Не. Убивай. Меня.

Эти слова что-то включили. Резкая боль началась с левой стороны моей груди, двигалась к макушке.

Я потеряла равновесие и упала на татами на бок.

Сердце. Дыхание. Я не могла дышать. Рот открывался и закрывался как у рыбы без воды.

Я увидела, как Мушин смотрит на меня, как на образец в лаборатории.

— Соберись, прошу, — его голос звучал издалека. — Саки, все хорошо. Со мной ничего не случилось.

Глаза слезились, я увидела, как он встал, будто ничего не произошло. Раны не было.

— Присмотрись. Ран нет. Нож — фальшивка. Он ничего не пронзит.

Он надавил на клинок, и он вжался в рукоять.

Я лежала на полу в смятении.

Боль угасала, и я смогла снова двигаться. Я встала, тихо кипя от его шутки. Я не успела возмутиться, перемены в теле удивили меня.

— Поражает, да? Но ты прошла последнюю проверку, — лицо священника снова было спокойным. — Если можешь ощущать боль другого как свою, то не стоит переживать. Пора дать тебе твою мантру.

Мое тело стало нормальным, но я все еще могла лишь кивать.

— Но не забывай боль, что ты ощутила. Помни ее, сделай частью себя, — его глаза проникали вглубь моего сердца. — Это отличает людей от зверей.

Монах, который молился, бросил на алтарь нечто, похожее на пилюли, налил ароматное масло, и пламя вспыхнуло.

Монахи бормотали сутры за мной, и это звучало как тысяча сверчков.

Помывшись, я надела белую одежду, какая бывала на трупе. Я села за молящимся монахом и сжала ладони.

Ритуал продолжался без конца, а я устала. Близилось утро. Рассеянные мысли возникали и пропадали как пузыри. Я не могла толком думать.

Все время в огонь что-то подбрасывали, и мои грехи и тревоги словно сгорали. Но ритуал тянулся так долго, словно тревог и грехов у меня было ужасно много.

— Теперь твои сердце и тело очищены. Осталось сжечь твои последние желания, — сказал Мушин за мной.

Я поклонилась. Наконец-то, меня отпустили.

— Смотри на огонь, — голос из темноты, казалось, доносился с небес. — Смотри на огонь.

Я следила за огнем, что плясал над алтарем.

— Попытайся управлять огнем.

— Не могу, — я не пробовала использовать проклятую силу с появления Духа Благословения.

— Ты можешь. Пусть огонь трепещет.

Я смотрела на огонь.

— Влево, вправо. Из стороны в сторону…

Было сложно сосредоточиться, но вскоре я смогла это сделать, огонь поднялся выше. Он становился все ярче, в центре огонь был почти прозрачным. Пламя трепетало по краям.

Двигайся. Двигайся.

Не огонь. Я вдруг поняла. Огонь был из сияющих частиц, но они были рассеяны, а не плотной субстанцией.

Мне нужно двигать воздух.