Екатерина Боброва: Лисса. Долина Древних [СИ]

— О! Новенькая, цыпа! — толстые губы растянулись в плотоядной ухмылки, — цыпа, иди к нам, — он поманил Лиссу жирным пальцем, — будешь хорошо себя вести — не обижу.

Лисса, побледнев, вцепилась мертвой хваткой в руку Ларри.

— Это я тебя, тварь, не убью, если будешь себя хорошо вести, а так — покалечу немного, — прорычал командир. Рядом братья бодро засучивали рукава.

Тварь, оценив габариты братьев, а так же явно не в свою пользу расстановку сил, сбледнула.

— Да, вы, что правил не знаете? — взревел глава, пытаясь оправдаться, — у нас же все по графику, по расписанию, как сверху приказали, так мы и выполняем. Да мне, как главному, первым быть положено, чтобы детишки правильными рождались.

— Правильными, говоришь, главному, значит, — прищурился Ларри, на его щеках заиграли желваки.

— Командир, душа просит, разреши я первый ему такую главную врежу — на всю жизнь запомнит, если жив останется, — бросился вперед Троха.

— Да, вы что, братцы, — окончательно струхнул мужик, — я же, правда, здесь главный, у меня даже табличка соответствующая имеется. Где же она, родимая? — он вдруг нырнул под стол, и некоторое время оттуда доносились лишь невнятные бормотания, да шлепки рук по полу. Шлепки были частыми, с противным чмоканием мокрых от пота рук. Наконец, глава издал торжествующий вопль и вынырнул из-под дальнего угла стола, держа что-то яркое и блестящее в руках.

— Вот она! — тряс он золотой табличкой, — вот она, моя драгоценная, — он благоговейно поцеловал, валяющийся до этого на полу знак власти.

— Любопытно, любопытно, — оживился Старк, — можно? — он протянул руку к Сизому. Тот, поколебавшись, все же отдал табличку монаху.

— Хм, не могу понять, то ли рунийские письмена, то ли саркские, но этой вещице пару тысяч лет, точно.

Глава важно приосанился.

— Так, — продолжил разбирать знаки монах, — вот это слово, похоже, означает то ли лошадь, то ли какое-то животное для перевозки грузов, а это цифры, только не пойму какие.

— А ну-ка, Старк, дай мне сюда эту грузовозную живность, выставленную на продажу, — неугомонный Троха протянул руку и выхватил табличку у не ожидающего подобной наглости Старка. Фермер вцепился в нее с двух сторон руками, поднатужился и согнул табличку, превратив ее в скрученную трубу.

— Вот теперь можешь свой знак хоть в…., - тут Троха запнулся, покосился на Лиссу и торопливо продолжил, — в рот запихнуть.

— Да ты что, урод, творишь? — налился сизым румянцем глава, полностью оправдывая свою прозвище, — да я тебя, да мы…, - тут он громко и неожиданно тонко и пронзительно заверещал, — Чан, Борс, ко мне!

На вопли главы из соседней комнаты выскочили два мужика, бандитского вида. Оба черноволосые, бледные с перепоя, но уверенно держащие в руках ножи с длинными лезвиями. Лисса испуганно взвизгнула и нырнула за командирскую спину.

— Что, новенькие, борзеем? — цыкнул один из мужиков, перекидывая ножик в руках, — место свое не знаем? Так мы быстренько покажем. А не мы, так хозяева наши за бучу вам все выжгут, так что думать будет уже нечем.

— А ты за нас не переживай, — ухмыльнулся Ларри. Старк в это время с сокрушенным видом рассматривал погнутую табличку, бормоча под нос о дурнях, только и умеющих, что своими лапищами ценные реликвии портить.

— Хозяева ваши неизвестно где, а мы с вами здесь. Сейчас все и решим. Или нашу власть признаете, или…

Что или командир договорить не успел, из комнаты раздался слабый стон. Лица мужиков скривила недовольная гримаса.

— Очухалась, зараза, — сплюнул один из них.

Первым среагировал Троха. Он тяжеловесным вихрем промчался мимо мужиков. Те даже не осмелились встать у него на пути. Через минуту, в течение которой обе стороны молча изучали друг друга, а Сизый боязливо выглядывал из-за спин своих подчиненных, Троха вернулся. Лицо его было белым от еле сдерживаемого гнева.

— Зашибу, — просипел он, держа на руках нечто, завернутое в грязное покрывало. Из-под него свешивалась синяя от побоев рука, а с черного хвоста спутанных волос капала на пол кровь.

— Давай ее к Жарке, — мгновенно сориентировался Ларри, — и Лиссу с собой возьми, пусть Дока найдет.

Девушка зажала себе от ужаса рот, но послушно кивнула и исчезла вслед за Трохой в темноте.

Старк поднял глаза от бывшей таблички и спокойно поинтересовался: «Всех или вот того жирного пока оставим? Может он, что полезного вспомнит?» Лица мужиков вдруг побелели, а в глазах явственно прочиталось сомнение в собственных силах.