Мила Лешева - Лунная сказка [СИ]

Анна вздрогнула, обняла себя за плечи, словно ей стало зябко, и глухо проговорила:

— Этим способом оказалась кровь обитательницы иного мира с зачатками дара лунной колдуньи. Придворный маг короля создал манок, и ты тоже испытала его на себе! Тебе ведь снился тот замок?

— Каждое полнолуние с тех пор, как мне исполнилось тринадцать…

— И чем ближе становились миры, тем сильнее становился зов, на который в ночь двойной луны шли юные обладательницы дара. Шли, чтобы на ложе любви отдать свою жизнь и кровь очередному наследнику проклятого рода в ночь обращения…

— Но Арвин прогнал меня, — прошептала Лина, — прогнал, чтобы спасти, не зная, что я не просто одна из несчастных жертв, а лунная колдунья, и могу уйти в любой момент! Сделал это так, что я не могла не уйти, заставил меня возненавидеть его… Пожертвовал собой и стал чудовищем…

— Нет, дитя, не стал. Внешне — да, но в душе он все тот же. Все его предки принимали чудовище в свое сердце, становясь им под маской внешней красоты, а твой возлюбленный поступил наоборот. Как в твоей любимой сказке…

Лина поднялась и подошла к окну, пытаясь совладать с подступающими слезами. Ее душу раздирали радость, печаль и чувство вины… Прислонившись пылающим лбом к холодному стеклу, она смотрела на темный двор, чувствуя, как решение становится все очевиднее. Повернувшись к Анне, она отчеканила:

— Я возвращаюсь к Арвину.

— Ты понимаешь, что он может остаться таким навсегда?

— Да, хоть и не заслужил этого, и уж тем более не заслужил одиночества и всеобщей ненависти. И… скажи, как снять проклятие?

— Я не помню, какое условие задала, — опустила голову Анна, — я много раз пыталась вспомнить это, но я была в таком состоянии… Поверь, я пыталась, ведь именно проклятие держит меня здесь! Теперь я понимаю, что смогу уйти лишь после снятия проклятия либо после того, как умрет последний из династии…

— А это условие точно есть?

— Да, иначе бы проклятие не подействовало. Может, твой принц знает? Прости меня, девочка, я не хотела причинить тебе боль…

— Я прощаю тебя, Аннилэ А’Шер-ти, и прощаюсь, ведь я вряд ли когда-либо вернусь сюда вновь…

— Прощай, дитя, и слушай зов своего сердца, — Анна встала — ее тело на глазах становилось все более призрачным, грустно улыбнулась и истаяла в ночи.

Лина шла по лунной тропинке, вспоминая Арвина: их беседы у камина, прогулки по саду, смех, поцелуи и объятья… Как же все странно получается — красавица и чудовище, действительно совсем как в сказке…

Шаг в Лиртаэн дался ей на удивление легко, словно с каждым разом переход в другой мир становился все проще. Казалось, она лишь мигнула, и мир изменился — вокруг девушки снова была снежная сказка. Но сейчас она не смотрела по сторонам, спеша туда, куда звало ее сердце.

Вид замка заставил ее расстроенно покачать головой. Вроде бы ничего не изменилось, но что-то безвозвратно ушло… А может, так показалось из — за того, что замок был темен и тих? Не горели фонари в саду, не светились галереи и окна, кроме тусклого света в одном из окошек на третьем этаже — того самого, у которого Арвин стоял в ночь первого появления Лины в Лиртаэне. Девушка прошла по аллее, проскользнула в парадную дверь и бесшумно поднялась по лестнице. «Странно, неужели его оставили здесь совсем одного? — гневно подумала она, — это несправедливо! Или если он больше не наследник, то всем безразличен?»

Наконец Лина застыла перед дверью той самой комнаты. Страх, который она гнала с момента рассказа Анны, нахлынул с новой силой. Что, если Арвин все — таки утратил разум? А если он не захочет ее видеть? И сможет ли она сама общаться с ним в облике монстра? Хватит ли у нее смелости и силы не показать страх или отвращение? Сейчас ей больше всего хотелось убежать, вернуться к себе, к своей жизни в привычном мире… Забыть о магии луны, о чудесах… о любви… До боли закусив губу и сжавшись, словно в ожидании удара, девушка отворила дверь и неслышно проскользнула внутрь.

Комната освещалась лишь светом камина, у которого она увидела темную фигуру, являвшую собой образец горестной тоски. Девушка сделала несколько шагов по направлению к сидящему, тот вдруг развернулся, а затем вскочил, отшвырнув кресло в сторону, и уставился на нее.

Первой мыслью Эллины было: «Слава Богу, он не превратился во что-то вроде Фредди Крюгера»! Увиденное зрелище не напугало ее, лишь заставило сердце сжаться от мучительной жалости и сочувствия. Провалы глазниц, изборожденная глубокими морщинами потемневшая кожа, отчетливо звериные черты лица: плоский нос, низкий лоб, торчащие клыки. Тело покрыла короткая бурая шерсть, а на руках ногти превратились в когти… Лишь глаза остались прежними, и Лина с трудом сдержала вздох облегчения, увидев их выражение: в них все также светился разум, а еще они наполнились шоком от осознания того, кого Арвин видит перед собой.