Даниил Алексеев - Долина Чудес

Бывалый боярин, подойдя, тут же расшифровал:

— Контрольно-пропускной пункт Долины Чудес «Изба на Куриных Ногах».

— Как просто! — обрадовалась девушка и добавила. — Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом!

— Ну, Надя, ты даёшь! От тебя-то я такого не ожидал! — растерянно пробормотал Ярилов. — Изба и так всегда повёрнута к нам лицевой стороной, а бабка очень не любит, когда чужие командуют её домом. Да и кому бы это понравилось?!

Избушка сперва поколебалась, не зная, на что решиться, но затем совершила один полный оборот вокруг своей оси и застыла в прежней позиции. Окошко тут же с грохотом распахнулось, и оттуда выглянула взбешённая старушка с длинным, изогнутым крючком носом и седыми космами.

— Кто фулюганит!? А ну, руки вверх и ни с места! Стой, колдовать буду! — заголосила она сиплым голосом.

Затем окно захлопнулось, а через минуту злая бабка в поношенной телогрейке и с метлой наперевес уже с поразительной для её возраста резвостью выскочила из дверей.

— Это что, сторожиха? — усмехнулся Ваня.

— Скорее вахтёрша, — в тон ему ответила Надя.

Боярин показал им кулак. Переговоры приходилось начинать в неблагоприятной обстановке.

Длинный нос неожиданно выглянул из-за ворот сквозь открытое караульное окошко. Старуха шумно втянула ноздрями воздух, её маленькие злые глазки хищно зыркали по сторонам, осматривая незваных пришельцев. Длинные верхние клыки, торчащие наружу, делали её внешность ещё более страшной.

— Видно, русский дух почуяла, — прокомментировал Ваня.

— Откуда в этом мире знают о русском духе? — усомнилась Надя.

— Нас знают все! И наш победный дух известен каждому! — гордо ответил парень. — Правда, Зенит?

Конь утвердительно заржал. Мол, кто же не знает нас, чемпионов?!

Но вредная бабка футбол явно не смотрела, а потому была другого мнения:

— Ишь раскомандовались тут, супостаты! Дома у себя командуйте! Ходят тут всякие!..

— Послушайте, любезная, — попытался прервать её словоизвержение Ярилов.

— Я тебе не любезная!

— Простите, уважаемая…

— Я тебе не уважаемая!

— Тогда как к вам прикажете обращаться?

— Обращайся ко мне по званию и с почтением, соответствующим моему высокому посту! — важно провозгласила бабка. — Да будет тебе известно, что я — офицер Костяная, начальник таможни и пограничной стражи Долины Чудес!

— Послушайте, офицер Костяная, перед вами, между прочим, думский боярин Младомир Ярилов, тоже не последняя сошка в Королевстве Славия.

— А мне хоть сам король — всё одно! — надменно заявила Баба Яга. — Ничего не знаю, и пущать никого не велено!

— Так — таки никого? Видно, пора вам, офицер Костяная, на пенсию, память вас подводить начинает.

— Это ещё почему? — сразу насторожилась старуха.

— Разве Капигур не предупреждал, что вы должны пропустить двух воинов с двумя оруженосцами?

— Может быть, и предупреждал. Ну и что с того?

— А то, что это мы и есть.

— Ты мне зубы-то не заговаривай! Ишь ты, какой умный выискался! Все больно грамотные стали! Я ещё из ума не выжила и считать умею. Речь шла о четверых, а вас пятеро, не считая коней. Да ещё один уже проехал перед вами, тоже говорил — оруженосец.

— Так значит, Штук нас опередил! — вскричал Ваня.

— А говорите, «пущать никого не велено»! — усмехнулся Младомир. — Ну, раз пропустили оруженосца, то и его хозяина, Великого Рыцаря Кройса, тоже следует пропустить.

— Ты мне тут не указывай, боярин, или кто ты там! Сама знаю, кого пускать, а кого нет! Никакого Кройса я не знаю, и знать не хочу, супостата проклятого, убийцу Людика и Коноеда! Ну ладно Людик, так ему и надо, нечего было пост бросать, но Коноедушка родимый! — запричитала Баба Яга. — Хорошо хоть, Кощеюшка бессмертный, а то ведь всех бы изничтожил, супостат проклятый!

— Значит, вы всё же знаете Великого Рыцаря?

— Никого я не знаю, и всё тут! Вот пусть покажет документ в трёх экземплярах с подписями всех членов Совета Магов и с моей личной печатью — тогда другое дело.

После этих слов окошко в воротах захлопнулось перед самым носом Ярилова.

— Что-то она не очень покладистая, — вставил Ваня, выразительно посмотрев на Младомира.

— Ладно, — вздохнул Ярилов. — Остаётся только крайнее средство.

Он напустил на себя самый суровый вид и решительно постучал в ворота. Парень наблюдал за ним, не пытаясь скрыть скепсиса. На стук никто не отзывался.

Тогда боярин набрал в грудь воздуха и заговорил грозным официальным тоном: