Артём Мичурин - Смертные души

Каменная труба подземного хода, сделав поворот, соединилась с большим круглым помещением, напоминающим огромный колодец и слабо освещенным узким лучом красноватого света, падающим из отверстия высоко наверху. Смрад сделался настолько сильным, что почти материализовался, его без труда можно было пробовать на вкус.

— Господи боже, — Ларс отвернулся в сторону и скорчился, терзаемый желудочными спазмами.

— А-а-а-х… — донеслось из темноты.

— Назад, — попятился Олег, выставив перед собой факел.

— Как… сладко, — произнёс голос из мрака. — Как… чудесно.

— Кто ты?! — крикнул Миллер, на секунду отняв скомканную майку от лица.

Вода в «колодце» дрогнула и пошла волной в сторону отступающей четвёрки. Остановилась. Из тёмной покрытой слоем мусора и разлагающихся останков жидкости поднялось нечто большое и округлое. Чёрная пупырчатая кожа существа блестела под упавшем на неё лучом красного светила. Похожая на огромный сдувшийся мяч голова на длинной жилистой шее поднялась из воды и зависла в пяти метрах над ней, таращась на незваных гостей большими почти человеческими глазами с неестественно голубой радужкой.

— Святая Мария, Матерь Божия, молись о нас, грешных, ныне и в час смерти нашей… — затараторил Клозен, позабыв о нестерпимом смраде и не в силах отвести взгляд от чудовищного существа.

— Кто ты? — повторил Миллер чуть слышно.

— Я… — существо запнулось, словно пытаясь вспомнить. — Зови меня Катариной… Если тебе угодно, — произнёс глубокий низкий голос из широкого рта, казалось, рассекающего голову надвое. — А кто вы, крохотные создания? Что нужно вам в моей опочивальне?

Миллер растеряно глянул на Олега, испытывая явные затруднения с продолжением диалога.

— Мы — люди, — нашёлся тот.

— Люди? — голова дрогнула и с неожиданной для своих размеров скоростью приблизилась почти вплотную к визитёрам, чем едва не отправила Клозена в обморок. — О да, люди, — произнесло существо. — Я помню этот запах. Всё ещё помню. Ведь это вы построили сей чертог?

— Нет, его построили другие люди, но…

— Жаль, — искрящиеся синевой глаза приняли печальное выражение. — Он мне нравится. Но он мог бы быть попросторнее. Мне не слишком-то удобно, — произнесло существо с капризными нотками в голосе. — Вы должны всё исправить. Должны дать мне выход.

— Выход? О чём ты?

— Море… — вздохнуло существо, отвернувшись, будто смотрело на что-то незримое для остальных сквозь замшелый камень колодца. — Оно… Ах… Я позабыла… Позабыла…

— Что это за место? — осторожно попытался Олег привлечь к себе потерянное внимание Катарины. — Где мы сейчас?

— Как? Вы не знаете? — обернулось существо. — Вы в моей опочивальне.

— Да, само собой. Но всё остальное… Эта крепость… Где она находится? Какая страна? Э-э… Королевство?

Существо глядело на Олега округлившимися глазами без малейших надежд на взаимопонимание.

— Ош, — вклинился вдруг в разговор Ларс. — Ты знаешь, что это?

— Ош? — повторила Катарина. — Ош… Ну конечно же. Я припоминаю.

Лазурные глаза сузились, словно выражая радость от самого факта пробуждения памяти.

— Расскажи нам.

— Ох… Я не сильна в сказаниях. Мои собеседники давно истлели, мой язык с трудом подбирает слова. А Ош это… пристанище… для путников из тысяч миров.

— Путников? — переспросил Миллер. — Но мы никакие не путники. Уж я-то точно нет. О чём ты толкуешь?

Шея Катарины задрожала, из огромного рта полились звуки напоминающие извращённое подобие смеха.

— Все мы — путники, — произнесла она со вздохом.

— Последнее место, куда я шёл, перед тем, как попасть сюда, это сортир.

— Раньше. Вспоминай. Что было раньше?

— Хм… Просидел весь день за бумажками в участке, — начал Миллер описывать последний день привычной жизни. — Вечером сел в машину и поехал домой. По дороге заскочил в супермаркет. Купил пожрать. Помню, ещё посрался там с двумя черномазыми, которые продавца донимали, тупые обезьяны. Ткнул в чёрные рыла жетоном, ублюдки и свалили. А я поехал домой. Пожрал, пошёл в сортир. А когда вернулся, началась вся эта грёбаная хрень.

— Ты не вернулся.

— Что? Да нет же, я…

Катарина приблизилась к Миллеру и втянула воздух расширившимися ноздрями:

— Ты вообще не выходил из того су… супер…

— Супермаркета, — подсказал Дик, с нетерпением ожидающий разъяснений.

— Да. Новые слова… Я не понимаю их. Слишком долго одна здесь…

— Ты говорила, что я так и не вышел из супермаркета, — напомнил Миллер.