Денис Чекалов - Дарующая жизнь

– Когда жизнь человека зависит от капризов природы, – заметил священник, – единственное, на что ему остается уповать, – это Бог да знамения, которые он посылает. Отсюда и вера в приметы.

– Успех пришел, – продолжал охранник. – Ho он был не таким, как мы ожидали. Теперь снова говори ты.

Он обратился к купцу.

– Когда вода забила из башни, когда первые каналы начали орошать поля, все были счастливы. Наш народ привык упорно работать. Но впервые за много веков мы строили то, что не снесет самумом через несколько месяцев. Мы строили город – настоящий, прекрасный город, вместо кучки полотняных палаток.

– Мы были глупцами, – сказал мечник.

Одним залпом он опорожнил свой бокал.

– Что глупого в том, чтобы создавать себе новый дом? – спросила Френки.

Ей отвечал торговец.

– Пока мы работали, не покладая рук, сюда пришли живые деревья. Раньше они не хотели нас знать – лишь покупали магические камни, которые боялись собирать сами. Теперь предложили дружбу, мир, торговые соглашения.

– Мы были бедны, – произнес священник.

Он не просто рассказывал; он хотел ободрить своих товарищей.

– У нас не хватало опыта в политике и дипломатии.

– У нас не хватало мозгов, – сказал мечник. – А те, что еще оставались, смыли реки из водонапорной башни. Взгляните на этот город. Его построили мы. Надеялись – нет, к тому времени были уверены: заживем наконец по-настоящему.

– Этого не произошло?

– Как сказать… Наши дети больше не умирают от жажды. Мои товарищи не гибнут в песках. Мерзкие унамуны, науськанные степными бандитами, не нападают на караваны. И за все это мы благодарны мудрецу Иль-Закиру. Грех с нашей стороны жаловаться на то, в чем виноваты сами.

– Пока мы строили город, живые деревья прибирали его к рукам, – произнес священник. – Им-то как раз хватало и денег, и хитрости. Теперь они контролируют все – торговлю, фермерство, ремесленные мастерские. На бумаге наш город по-прежнему сохраняет независимость. Но на деле здесь заправляют дендроиды.

Он посмотрел на своих товарищей.

– Местные купцы частью разорились, а те, кто устоял на ногах, едва сводят концы с концами. В охранниках тоже отпала необходимость…

– В городскую стражу набрали наемников, – подтвердил мечник. – У них нет ни чести, ни достоинства. Но они умеют вести бой в условиях города. Ловить на улицах воров, убийц и мошенников. Взимать дань с нищих и проституток, которая идет в городскую казну. Нас этому не учили…

Он сплюнул.

– Да и не хочу я этому учиться. Теперь у меня школа, где я учу молодых ребят владеть оружием. Платят они немного, но мне хватает. Никто из нас не жалуется на судьбу. Дарующая жизнь спасла наших детей и наши семьи. И я первым встану на ее защиту, если потребуется.

– Скажи ему, – пробормотал торговец.

Он смотрел себе под ноги.

– Что сказать? – быстро спросила Френки.

Демонесса всегда слишком торопится.

– Говорить особенно не о чем… – воин задумался, решая, стоит ли открывать перед нами душу. – А впрочем, к чему молчать. Война с пустыней была опасной. Она стоила жизни многим и многим из нас. Но эта борьба научила нас благородству. Чувству собственного достоинства. Гордости.

Его лицо посуровело.

– Я вижу, как вырастает новое поколение. Многие из них никогда не видели пустыни. Другие, кто был чересчур мал тогда, быстро об этом забывают. Для детей это свойственно.

Засуха ушла, но и мы потеряли самих себя. Я смотрю на нынешнюю молодежь, и мне становится стыдно. Я не хочу сказать, что жизнь их проходит в попойках и кутежах. Такова юность, и даже мы, как тяжело нам ни было, тоже в их годы не упускали своего.

Но молодые сейчас забыли о гордости. Они привыкли кланяться живым деревьям, а втихомолку воровать, жульничать, совершать маленькие мерзости. Раньше никто не смог бы поступать так. Пустыня – строгий учитель, она сурово наказывает тех, кто плохо себя ведет…

Вы рассказали нам, что произошло с вашей спутницей, Лианной де Халон. В былые дни такого бы не допустили. Но что значат слова простого солдата? Спросите лучше святого отца.

Священник покачал головой.

– Не стоит об этом.

– Стоит! – торговец подался вперед. – Вы слишком часто выслушивали других, и теперь вам сложно говорить самому. Ничего, я скажу за вас. Церковь Святого Аскания была единственной в городе. Наши жители были бедны, но они никогда не жалели денег на щедрые пожертвования. Только так люди могли защититься от гнева пустыни.