Сергей Бабернов - Подлунное Княжество [СИ]

Школа всадников — высшее учебное заведение Подлунного. Попасть туда мечтал каждый мальчишка — удавалось немногим. Курсанты кроме грамоты, счёта и истории Древних (подобные дисциплины преподавали в любом организованном для простолюдинов ликбезе) изучали искусство речи, правила поведения, азы гипноза, приёмы первой помощи и защиты от козней коварной Экологии. Ну и само собой военная подготовка: револьверы, холодное оружие, рукопашный бой, наездничество.

Возглавивший школу Сиггурд махнул рукой на все премудрости, кроме военной подготовки. Книжников — учителей он вообще считал трусливыми дармоедами, которым больше подошли бы сарафан и прялка, а не воспитание настоящих мужчин.

— Воину незачем знать в какую сторону вежественее сморкаться и как увиваться за боярскими дочками, — заявил он, урезая часы их занятий. — Воину пристало владеть не словом, а оружием.

За военную подготовку северянин взялся сам. Тут-то и показалось курсантам небо с овчинку. Если Сиггурд заставлял фехтовать, то продолжалось это до тех пор, пока мечи не выпадали из онемевших рук юношей.

— Не верю! — потрясая кулаками, бурзумец подбегал к выронившему клинок.

Получив ощутимый удар, курсант, собрав последние силы, поднимал меч. В это мгновение для него начинался настоящий ад.

— Оружие бросать, мразь! — даже самые ловкие не могли увернуться от кулаков наставника. — Убирайся в Кефри, к бабам, слюнтяй!

Так было во всём. Сиггурд не знал середины. Всё или ничего. Конные занятия, так до кровавых мозолей на заднице. Рукопашный бой — до тех пор, пока на юных телах не оставалось живого места. Стрельба из единственного в школе револьвера — до дрожи в руках и до звона в ушах.

О пощаде просить после первых же занятий никто из курсантов не отваживался. Покорность и слабость учеников приводила Сиггурда в ярость. Юноши боялись и ненавидели северянина, называя промеж себя Хромым Масоном. Ратибор сочинил про наставника стишок полный желчи и шёпотом рассказал друзьям. Иногда, удостоверившись, что Сиггурд находится не меньше чем за версту, юноша устраивал перед курсантами представление, изображая нелепую походку и ломаную речь северянина.

Сиггурд обо всём прекрасно знал. Всегда найдётся пара — тройка людишек, готовых доложить всемогущему начальству о проступках товарищей, в надежде получить поблажку, а порой и просто из-за переполняющей душонку подлости.

Северянин внимательно выслушивал ретивых курсантов, а потом проданные товарищи относили их к отрядному лекарю с перебитыми носами и сломанными рёбрами. Бурзумец не любил стукачей.

Весельчаку же Ратибору наставник удваивал нагрузки. Любишь посмеяться — умей и потрудиться. Парнишка ему нравился. Со временем из балагура получится славный воин.

Сиггурд не был жестоким чудовищем. Он готовил мастеров войны. Сейчас, уставая до полусмерти, они спасались от настоящей гибели в предстоящих схватках. Побои же мера воспитательная. Вреда от них не будет. Северянин серьёзно никого не наказывал (исключая стукачей), синяки же, шишки и расквашенные носы полная ерунда недостойная внимания настоящего мужчины. Таков был педагогический метод Сиггурда.

Как говорилось раньше, Ратибор с некоторых времён привлек особое внимание наставника. Сиггурд заметил, что в свободное время юноша куда-то исчезает. Спускает полученную из княжеской казны стипендию на продажных девок, сопляк, подумалось северянину. Вылазки Ратибора отличались регулярностью, случались часто. На такое количество развлечений хватило бы монет не у каждого всадника. Значит дело в чём-то другом.

Не мудрствуя лукаво, Сиггурд решил проследить маршрут курсанта. Конечной целью юноши оказалась хижина на окраине Красограда, где он задержался до ночной проверки в казарме. Всё выглядело странно, даже загадочно. Северянин этого не любил.

Дождавшись ухода Ратибора, Сиггурд без стука открыл дверь лачуги. В ноздри ударил аромат высушенных трав. В колеблющемся свете масляной плошки бурзумец разглядел склонившегося над толстой книгой седого длиннобородого старца…

У Всеведа с тех пор появился ещё один ученик, такой же упрямый как Ратибор, но не менее жадный до знания. Волхв был доволен. Не зря он доказывал на синклите чародеев, что этот Мир ни настолько уж и безнадёжен.

Разговоры со стариком вызвали целую бурю в душе Сиггурда. Неужто дожив до седых висков, остался он, по словам чародея, глупым младенцем? Неужто сила не только в оружии? Неужто человек больше похож на зверя без давно забытых гуманизма и терпимости? Всевед говорил именно это.