Марина Ефиминюк: Первая невеста чернокнижника

Выскочила из дрожащего дома на трясущиеся ступени с нелепо подрыгивающей крышей. В лицо бил яростный ветер. На выложенной брусчаткой площади аккурат на пентаграмме, оставшейся после моего неудачного возращения домой, стоял Ирен Орсо, одетый в белую мантию. Он мерцал ничуть не хуже новогодней елки, заливая двор неестественным розоватым светом, и поднимал над головой светящийся посох.

Я скатилась с лестницы (с четырех ступенек, на которые расщедрился Мельхом) и со всего маха врезалась в колдуна, едва не раздавив безрадостно пискнувшего Карлсона. Ирена выбило из пентаграммы, и он вышел из магического транса. Ветер мгновенно стих, дом перестал трястись, а маг светиться, точно лампочка.

— Какого черта ты вытворяешь?! — заорала я.

На лице белого колдуна появилась пугающая улыбка маньяка, враз заставившая меня поостыть. Да и вряд ли добрый волшебник догадывался, что его глаза горели демоническими угольками, как у злого колдуна. Например, у Макстена, когда тот хотел кому-нибудь свернуть шею.

— Изгоняю… — прошипел он и бросил кровожадный взгляд на дом.

Он изгонял из замка демона! Поэтому Мельхом забился в яростной дрожи и начал разрушаться.

— Ты рехнулся, — пролепетала я. — Макстен тебя убьет.

— Нет, — усмехнулся он и указал на меня посохом: — У меня же есть ты. Замри!

Из посоха вырвалась голубоватая молния. Инстинктивно я прижала кота еще крепче и ловко увернулась. Удар прошел по касательной, обжег руку и оставил в брусчатке черную дыру. Совершенно нелепо, но от отчаянья и желания защититься я швырнула в физиономию безумца единственное, что держала в руках, — вингрета с перебитым крылом. Со страшным воем, выставив когти, Карлсон пролетел по воздуху, а потом словно тряпка плюхнулся на лицо мага.

С ругательствами Ирен закружился на месте, пытаясь скинуть монстра, но испуганный Карлсон намертво впился когтями в физиономию, а заодно вонзил зубы в ухо. Пока злющий добрый волшебник пытался спастись от кровожадного монстра, я схватила посох и галопом понеслась к раскрытым воротам Мельхома.

Мне казалось, что без «волшебной палочки» белые маги вообще ни на что не способны, разве что толкать речи о добре и справедливости, но нельзя недооценивать врага. Ирен справился с котом и даже не стал тратить силы на преследование. Я еще бежала, когда в спину ударило волной обжигающего воздуха.

Сознание померкло.

Обездвиженный парализующим проклятием и прикрытый грязной рогожей, Эверт валялся в пустом стойле. Присев рядом, Макстен приподнял кусок ткани и посмотрел в лицо ученика. Губы синеватые, кожа мертвенно-бледна, постепенно темнеющие полумесяцы на ногтях. Паралич подбирался к сердцу. Найди чернокнижник парня на полчаса позже, то не стало бы у него ученика.

Он приложил руку к груди Эверта и заглянул в магическое плетение. Педантично-аккуратное заклятие было выполнено белым магом, но сила, питавшая его, переметнулась во тьму.

От сильного магического удара, посланного к едва бьющемуся сердцу, ученик выгнулся дугой. Из-под приоткрытых век показались мутные белки. Макстена шибануло отдачей, острая боль прокатилась по руке до груди. Поморщившись, он размял плечо.

Колдовское плетение распалось, и теперь Эверт просто спал. Грудь ровно поднималась и опускалась, на лице проявились краски.

— Я же тебя учил защищаться от проклятий, — хмыкнул Макс, обращаясь к сопящему ученику. Будить не имело смысла, все равно не хватит сил на переход через дверь, а тащить на закорках великовозрастную детину не возникало желания.

— Выспись хорошенько. — Он прикрыл Эверта рогожей и поднялся.

Неожиданно на улице завыл дикий зверь, яростно и торжествующе. Макстен прислушался, и вдруг осознал, что выл-то вовсе не оборотень и даже не вставшее на кладбище Анселя умертвие, а Мельхом.

Кто-то пытался освободить из замковых стен древнего демона!

Макстен бросил быстрый взгляд на ученика. Похоже, Эверт вовсе не попал в драку с белым, как обычно случалось, когда он перебирал шикера. Это хозяина дома выманили на улицу! От следующей мысли Макса бросило в жар. Скорее всего, замок рушился — уходя, освобожденные демоны не оставляли камня на камне… и в доме была Алина. Один на один с беснующимся Мельхомом…

Ритуальным кинжалом чернокнижник рассек пространство и перескочил к лачуге, обросшей густым плющом. Он толкнул магическую дверь, но без особого результата, только отвалилась ручка. Пришлось налечь плечом. Впервые на своей памяти он брал собственный дом штурмом. Но вломился не в Мельхом, а в утлую развалюху с облезлыми стенами.