Сергей Степаненко - Наследие Мастера [СИ]

Удар! Еще удар! Ответный принимаю на щит, чуть проворачиваю, переводя удар в скольжение. Леха Дворник злобно сверкает глазами из-под шлема. Как же, до моего появления он был бойцом номер один! Конкурента во мне увидел, дурачок… Откуда ему знать, что я не ради будущих призов на соревнованиях в клуб пришел, а просто, чтоб не заржаветь. Амешт такую школу преподал, что куда там нашим «ратникам»! Внезапно Леха бьет щитом, тут же шаг вправо, обходя защиту, и наносит колющий в шею. Прямо туда, где под пластырем скрывались две крохотных ранки…

Острая боль пронзает мозг, мир на секунду становится черно-белым. В следующий момент что-то неуловимо меняется. Блокировав следующую атаку, перехожу в контрнаступление, обрушив на противника град ударов. Леха ошалело пятится, прикрываясь щитом. Как же ты, брат, предсказуем! Из низкого приседа наношу резкий удар по ногам – противник падает, теряя щит. Крутнув меч, бью в область сердца. В глазах напротив паника, рот приоткрыт…

Волевым усилием останавливаю движение, острие клинка замирает в паре миллиметров от груди.

- Ромыч, ты что?! – хрипит Леха.

Опускаю меч и медленно отхожу в сторону. Дыхание тяжелое, как после бега. Я мог его убить… я действительно мог его убить!

- Сагиров, ты что творишь?! – могучий рык тренера приводит меня в чувство.

- Я не хотел…

Михалыч – маленький и пузатый, чем-то похожий на знаменитого прапорщика Шматко - не слушает моих слабых оправданий и склоняется над Дворником, быстро ощупывает руки, ноги, потом помогает подняться.

- Слава Богу, цел, - ворчливо говорит он, обводит тяжелым взглядом притихших парней. – На сегодня все свободны! Сагиров, не спеши. Зайди в тренерскую.

Прошло минут десять, прежде чем появился Михалыч. Устроившись за столом, смерил меня тяжелым взглядом.

- Говори, – потребовал он.

- О чем?

- Дураком не прикидывайся. От какого клуба работаешь, казачок засланный? Тебя «Барс» прислал, да? Или на «Ристалище» работаешь? Отвечай!

- Ты чего, тренер? Какие клубы?

Пунцовый кулак Михалыча с такой силой ударил по столешнице, что стоящие на ней песочные часы подскочили, и упали со стола, разбившись на плиточном полу. Это уже совсем плохо. Теперь точно выгонит.

- Ты мне тут дурака не включай! Я за тобой уже неделю наблюдаю. Я ведь помню, каким ты бойцом раньше был, до фестиваля. А потом пропал куда-то. И вот теперь являешься, демонстрируешь такую технику, что мне еще расти и расти, хотя отсутствовал полгода. И под конец чуть не травмировал лучшего бойца клуба, и это – накануне соревнований!

- Да все с ним в порядке,- буркнул я.

- Поумничай мне! – психанул тренер. - Кто тебя так рубиться научил?

- Таксист один, – сказал я чистую правду.

- Таксист?

- Ну да. Он на прошлом фестивале главный приз взял.

Тренер вдруг успокоился, и кулаком по столу больше не стучал. Вместо этого выудил из стаканчика аккуратно заточенный карандаш, и принялся задумчиво крутить его в пальцах.

- Допустим, верю. Слышал я эту историю, - Михалыч замолчал на полуслове, замерев на стуле с карандашом в пальцах.

Я провел рукой перед остекленевшим взором тренера, ноль реакции.

- Рома… - вытекший из разбившихся часов песок стремительно собирался горкой на полу.

- Рома… - голос пока еще слабый, но уже более отчетливый. И знакомый…

- Сахара? – выдохнул я.

Песок закружился вихрем, поднимаясь вверх, и вот у стола материализовалась знакомая фигура богини песков и ветров.

- Здравствуй, Великая!

- Нет времени на расшаркивания, Роман. Мне нужна твоя помощь!

- Моя помощь? Богине?

- Да, именно. Твой отец в беде. Идем!

Тонкие пальцы легли в мою ладонь, мир взорвался фонтаном разноцветных искр.

Холодная, пьянящая, безумно вкусная вода лилась мне в рот, скатывалась в пересохшее горло, наполняя иссушенный организм. Текла по подбородку, попадала за шиворот…

Я боялся поверить, что это уже не сон, что всё происходит наяву.

Открыл глаза. Долго не мог сфокусировать взгляд. В конце концов, светлое пятно на фоне окружающей серости оформилось в прекрасное женское лицо с кошачьими глазами. Сахара! Я хотел поблагодарить свою спасительницу, но из сухого, как наждак, горла вырвалось лишь хриплое карканье.

- Будет жить, - сказала богиня, обращаясь к кому-то третьему.

Тут до меня дошло, что голову и плечи поддерживают чьи-то заботливые руки. Попытался обернуться посмотреть – ничего не вышло, лишь голова закружилась.

- Всё в порядке, папа, - Ромка встал так, чтобы я мог его рассмотреть, - Мы тебя нашли.