Рик Риордан - Темное пророчество

Я сел рядом с Мэг — ну, это не новость. Она выглядела полностью оправившейся благодаря лечению Эмми (по моему совету она убрала свою витрину с лечебными змеями во время ухода за Мэг — я боялся, что если МакКэффри очнётся и увидит змей, то запаникует и превратит их в чиа). Три её персиковых сопровождающих сейчас вернулись в свой параллельный мир фруктов.

Аппетит моей юной подруги был ещё более неуёмным, чем обычно. Она уминала тофурки [39] Тофурки — вегетарианский заменитель индейки, изготовленный из тофу с подливкой споро, но будто бы украдкой, как будто всё ещё была полудикой беспризорницей. Я благоразумно держал руки подальше.

В конце концов Джозефина и Калипсо оторвались от жёлтого блокнота.

— Итак, — Калипсо тяжело вздохнула. — Мы смогли разгадать часть строчек, но нам нужна твоя помощь, Аполлон. И, может, ты начнёшь с того, что случилось в Пещере Трофония?

Я взглянул на Мэг, боясь, что если стану рассказывать о нашем кошмарном приключении, она с тарелкой заберётся под стол и будет рычать на нас при попытках вытащить её оттуда.

Она только рыгнула:

— Не особо помню, что было. Давай.

Я объяснил, как мы обрушили Пещеру Оракула по просьбе Трофония. Джозефина и Эмми не выглядели довольными, но и кричать на меня не стали. Ручной пулемёт Джо был надежно заперт в оружейном шкафчике на кухне. Я мог только надеяться, что мой отец Зевс так же спокойно отреагирует на уничтожение Оракула.

Эмми оглядела главный зал:

— Сейчас, когда я об этом задумалась, то поняла, что с самого начала битвы не наблюдаю Агамеда. Кто-нибудь видел его?

Никто не доложил о том, что видел безголового оранжевого призрака.

Эмми прошлась рукой по волосам дочери:

— Я ничего не имею против уничтожения Оракула, но я беспокоюсь о Джорджи. Она всегда чувствовала связь с этим местом. И Агамед… он ей очень нравится.

Я посмотрел на спящую девочку и в миллионный раз попытался увидеть какое-нибудь сходство с моим божественным я, но легче было поверить в то, что она родственница Лестера Пападопулоса.

— Последнее, что я хочу — это причинять ещё больше боли Джорджине. Тем не менее я считаю, что разрушение пещеры было необходимо. Не только для нас, но и для неё. Возможно, это даст ей шанс двигаться дальше.

Я вспомнил мрачные карандашные рисунки на стене её комнаты, сделанные в пророческом трансе, и понадеялся, что, отделавшись от меня подаренным уродцем, Джорджи тем самым отгородилась от пережитого. С помощью пары банок пастельной краски Джозефина и Эмми обеспечат её новым холстом на стенах спальни.

Матери обменялись взглядами и, казалось, пришли к молчаливому соглашению.

— Ну хорошо, — сказала Джозефина. — А насчёт пророчества…

Калипсо зачитала сонет вслух. Он звучал ничуть не оптимистичнее, чем в первый раз.

Талия вертела свой нож:

— В первой строфе говорится о новой луне.

— Ограничение по времени, — предположил Лео. — Всегда это чёртово ограничение по времени.

— Но следующее новолуние через пять дней, — напряжённо добавила она.

Охотнице Артемиды можно доверять в отслеживании фаз луны.

Никто не запрыгал вокруг с воплями счастья. Никто не закричал: «Ура! Очередная катастрофа через пять дней!»

— «Пока не полон Тибр тел ордою…» — Эмми сильнее прижала свою дочь к себе. — Полагаю, Тибр значит Малый Тибр — границу Лагеря Юпитера в Калифорнии.

Лео нахмурился.

— Да. Мастер перемен… Должно быть, это мой приятель Фрэнк Чжан. А Дьявольская гора — это Маунт Дьябло рядом с лагерем. Ненавижу её. Однажды я дрался там с Энчиладой.

Джозефина выглядела так, будто собиралась спросить, что это значило, но всё же мудро не стала этого делать.

— Значит, полубоги Нового Рима под угрозой нападения.

Я вздрогнул: частично от слов пророчества, частично от вида стекающего по подбородку Мэг подливки тофурки.

— Я думаю, во всей первой строфе говорится об одном. Здесь упоминаются «памяти слова». Гарпия Элла в лагере Юпитера с помощью своей фотографической памяти сейчас воссоздает утраченные книги Кумской Сивиллы.

Мэг вытерла подбородок:

— А?

— Детали сейчас не так важны, — я махнул ей, чтобы она ела дальше. — Моя догадка такова: Триумвират уничтожит угрозу, спалив лагерь. «И памяти слова сгорают в тлен».

Калипсо нахмурилась:

— Пять дней. Как нам предупредить их вовремя? Все наши средства связи не работают.

Я находил это ужасно неудобным. Богом я мог бы щёлкнуть пальцами и мгновенно отправить сообщение по всему миру — при помощи ветра, снов или проявления славного себя. Теперь же я чувствовал себя калекой. Единственными богами, оказавшими мне хоть какую-то помощь, были Артемида и Бритомартида, но я не мог требовать от них большего, не поставив их под угрозу такого же наказания, как у меня. Этого я бы даже Бритомартиде не пожелал.