Дарья Быкова - Вербера. Ветер Перемен

Я выпустила когти, провела по щеке королевы, оставляя царапины. У меня хорошая память, Иррийна. И злобный нрав. Сдавила шею крепче, чтобы остались следы от пальцев, ровно всё как она тогда разыграла. Ах, да! Ещё не всё!

– Зачем едешь? – пропела я.

– Гу… гуляю! – просипела она.

– Тебе в другую сторону. И пешком, – сообщила я. – Он ждёт тебя?

– Н-нет, – с трудом отозвалась королева. – Я просто хотела убедиться, что у него всё в порядке. Я… я переживаю за него!

– Переживай на расстоянии, – огрызнулась я. – Подойдёшь к нему хоть раз ближе чем на тридцать шагов, я всё расскажу твоему мужу о тебе и метаморфе, которого ты заставила принять облик Рравеша, чтобы с ним…

Иррийна обмякла у меня в руках. А я… безжалостно вытолкнула её из кареты на одном из поворотов. Подняла брошенные перед превращением в человека письмо императора и кольцо короля, пихнула в карман. Надеть кольцо – выдать себя сразу.

В дом Рравеша я ступила в облике королевы. Особой радости он не выказал и, кажется, в самом деле её не ждал.

– Ваше Величество, что-то случилось? – с прохладцей спросил, застывая на другом конце гостинной.

Дворецкий – подозрительно похожий на вампира – принёс чай и неслышно растворился в глубинах дома.

– Я волновалась за вас, – сообщила я, на всякий случай не подходя к паладину. В прошлый раз он очень быстро понял, что я – метаморф, стоило оказаться рядом. – И… соскучилась. А мило у вас тут… Кристиан.

Мило – это я преувеличила, конечно. Или преуменьшила. Дом потрясал величественностью… и мрачностью. Тут было красиво, страшно, как угодно, но только не мило.

– Благодарю, Ваше Величество, – сухо отозвался паладин. – У меня всё в порядке.

Я укоризненно посмотрела на Рравеша, и шагнула к нему сама. Теперь шаг назад сделал паладин. И чаю не предлагает… Хам.

– А где эта ваша… – я не договариваю, потому что глаза паладина делаются очень недобрыми. Исправляюсь. – Метаморф.

– У меня нет метаморфов, Ваше Величество, – отзывается он, пряча руки за спину.

Я смотрю на него – в тёмно-синем костюме, закрывшийся от меня… и такой красивый. Кажется, идея была не лучшей, и я сама загнала себя в ловушку. Как теперь признаться, что я – это я?

– Почему вы её всё-таки отпустили? – я смотрю в окно, а там уже сумерки. Иррийна явно рассчитывала, что её не выставят на ночь на улицу. Специально подгадала? Впрочем, толку-то…

– Надоела, – спокойно говорит Рравеш, и я не уверена, что справляюсь со своим… вернее, не своим лицом достаточно хорошо.

Что? Что?!

– Наконец-то, – отзываюсь вслух. – Я сразу говорила, что вам следует от неё избавиться.

– Да, Ваше Величество, – спокойно соглашается паладин.

Ах так?

– Впрочем, я бы предпочла, чтобы вы держали её и дальше на поводке и не подпускали к моему мужу.

Увы, вызвать ревность мне не удаётся, или же паладин владеет собой куда лучше меня.

– Не думаю, что увлечение Киррона продлится долго, – равнодушно отзывается он. Не только хам, но и гад!

– Она ведь околдовала его?

– О да, так же, как и меня, Ваше Величество.

Дзынь. Да, я специально. Какая-то очень красивая, но не очень устойчивая ваза рассыпается на осколочки. Лучше ваза, чем остатки моего самоконтроля. Рравеш, что ты себе позволяешь?!

– Простите, Кристиан. Я от волнения такая неловкая, – блею голосом Иррийны.

– Пустяки, Ваше Величество, – галантно отзывается он. Взмах руки, и ваза снова собралась и вернулась на место.

– Что вы сделаете, если увидите её ещё раз? – спрашиваю я, отступая к двери. Что-то мне начинает казаться, что не я одна тут играю…

– Я много думал об этом, – чуть прищуривается Рравеш. – Когда она ушла.

– И… что надумали?

Я тоже завела руки за спину, и даже нашарила ручку двери, но она, зараза такая, и не думает открываться. Хотя замка на этой двери точно нет.

– Что больше не отпущу, – вот теперь Рравеш идёт ко мне.

– Снова посадите на поводок? – вызывающе прищуриваюсь я, кажется, окончательно выходя из роли.

– А неплохая идея, – отзывается уже слишком близко подошедший паладин. – На поводке она меня почти любила, а без поводка и знать не хочет!

И голос теперь не бесстрастный. Вот ведь…

– Дурак! – выдыхаю я уже прямо ему в губы.

Целуется Рравеш очень жадно. Подхватывает меня, а я обвиваю его ногами и позволяю нести себя наверх. Не знаю, есть ли в доме у паладина слуги, помимо дворецкого, но нам не встретился никто. Двери распахиваются сами, сами же закрываются… А постельное бельё пахнет ослепительной чистотой, так что слуги, наверное, есть, но разве это важно? И я не знаю, когда сменила облик, и сделала я это сама, или Рравеш перетащил, я знаю только, что острее и слаще быть не может. Говорят, примирение после ссоры всегда такое…