Дарья Снежная - Роли леди Рейвен

Я улыбнулась. Вечер определенно обещал быть… насыщенным.

А спустя полтора часа я стояла у окна в компании маменьки, почтенной баронессы Голденфайр — стародавней маменькиной подруги — и ее дочери, девицы примерно моего возраста с кислым лицом и презрительным взглядом. Дамы утверждали, что в детстве мы были неразлучны, я смутно припоминала, что, кажется, оттаскала одну девчонку за подобного цвета волосы, когда та разбила мою куклу, но с уверенностью сказать, что это была достопочтенная госпожа Голденфайр, не могла.

В любом случае, если учесть, что прямо сейчас баронесса вещала о приготовлениях к скорой свадьбе драгоценной деточки (ради которой приданое, по слухам, пришлось увеличить вдвое), маменька наверняка в душе была бы не против, повтори я этот трюк на бис.

Я слушала их беседу краем уха, изредка кивая (надеюсь, в тему), куда больше увлеченная разглядыванием толпы. Осенний бал герцога Тайринского превосходил департаментский прием в три раза по количеству людей и раз в двадцать по количеству бриллиантов. Маменькины старания я на этом фоне оценила еще больше. Любое из имевшихся у меня вечерних платьев здесь выглядело бы просто рубищем.

Герцог поприветствовал нас на входе в бальный зал сдержанно, но радушно, что вполне вязалось с нашими рабочими отношениями, почти сразу повернулся к следующим гостям, и больше я его не видела. И, надо признать, при таком скоплении людей мы благополучно могли бы избегать друг друга весь вечер.

С точки зрения конспирации это было бы идеальным вариантом, а вот с женской точки зрения — я хотела танцевать. И танцевать я хотела с Кьером!

Но Кьер гулял неизвестно где, а я отчаянно скучала.

Ладно. Можно подумать, у меня больше дел нет — только тосковать о герцогской недоступности. У меня еще женихи не исканы, комплименты не получены, маменька не осчастливлена.

Непринужденный светский флирт на подобных мероприятиях мне давался легко и даже доставлял удовольствие. Мужчины чаще всего в общении были куда интереснее дам, и танцевать я любила. А поскольку никогда не ставила перед собой целью захватить в брачный плен любого представителя мужского пола, появляющегося у меня на пути, то и разочарований это общение не приносило. Разочарования доставались только маменьке, когда она понимала, что с окончанием вечера все мои поклонники таяли, как фигуры случайных прохожих в тумане.

Зато моя совесть была чиста.

Я окинула толпу прицельным взглядом. Вот, пожалуйста, лорд Сейшел! Начнем с него.

Словно бы случайная встреча взглядов. Приветливая улыбка. Ненавязчиво-подманивающий знак веера. И вот уже высокий, рано облысевший, но зато щеголяющий военной осанкой третий сын виконта Сейшела, закруглив беседу с пожилой дамой в рюшах, направляется ко мне.

Маменька проводила нашу пару таким умиленным и полным надежд взглядом, что мне даже на короткий момент сделалось стыдно.

Три танца пролетели мгновением, а на четвертый — кадриль, на которую меня сопроводил молодой человек, чье имя тут же вылетело из головы, — я внезапно обнаружила в паре напротив Кьера.

Сердце подпрыгнуло, в животе екнуло, губы пересохли. Тяжелый герцогский взгляд мне определенно что-то обещал, но вот что — разобрать не получилось. Я краем глаза изучила его партнершу и сама себе удовлетворенно улыбнулась — юная прехорошенькая кукла. С фарфоровой кожей и наивным, граничащим с глупостью взглядом.

Взвились скрипки, грянули барабаны, и я мелкими танцевальными шажками пошла навстречу Кьеру, чтобы уже через несколько мгновений ощутить, как его пальцы сжали мои с куда большей силой, чем полагается. Прикосновение обожгло, кровь ударила в виски, и я как-то особенно остро ощутила, что нескольких поцелуев в чулане обоим было определенно мало.

Взмах ресницами, как веером. Мажущее касание юбкой. Царапающее прикосновение ноготков к шершавой ладони. Ничего, что могло бы нас выдать, и в то же время было абсолютное ощущение, что танцую я вовсе не со своим незнакомым партнером.

Вторая фигура кадрили — мы оказались бок о бок.

— Как вам бал, леди Рейвен? — с искренней заинтересованностью спросил герцог.

— О, ваша светлость, он чудесен, — отозвалась я с восторженной улыбкой, вложив пальцы в мужские ладони.

— Не скучаете?

— Что вы, нисколечко!

— Я вижу! — В низком голосе прорезались раздраженные нотки, и я смиренно опустила ресницы, не сумев тем не менее задавить самодовольную улыбку на губах.