Андрей Астахов - Дурная кровь (СИ)

— Иди спать! — крикнул он и бросил разорванную книгу в огонь. — Слышишь, иди спать!

Я закивала, сказала, что сделаю так, как он хочет, но тут дедушка вдруг схватился рукой за грудь, закачался и упал на ковер. Я закричала. Прибежал наш слуга Алир, вдвоем мы перенесли дедушку на диван, уложили его, но он начал задыхаться и хрипеть, и нам пришлось посадить его. Потом Алир вызвал врача. Врач велел мне уйти и долго пробыл в гостиной наедине с дедушкой. После этого он вызвал меня и сказал, что жить дедушке осталось недолго, самое большее месяц. Врач сказал, что сердце у дедушки, и без того изношенное за долгие годы, не выдержало какого-то сильного потрясения и теперь может остановиться в любой момент. Он даже денег с меня не взял, — Анжелис всхлипнула. — С тех пор я каждый день жду, что дедушка… Простите, я не могу спокойно об этом говорить.

— Успокойтесь, — Бере обнял девушку, погладил ее волосы. И тут Анжелис внезапно и громко разревелась.

— Мне так плохо! — восклицала она, уткнувшись лицом в грудь Бере и прижавшись к магу всем телом. — Я… я так устала! Мне страшно, очень страшно…

— У вас с дедушкой никого нет?

— Ни… никого.

— А ваши родители?

— Отец… бросил нас с мамой. А пять лет назад мама… — Тут Анжелис глубоко вздохнула и покачала головой. — Извините меня, я в какое-то мгновение потеряла над собой контроль.

— Вы сильная девушка. И мне не за что вас прощать.

— Все, я в порядке, — сказала Анжелис то ли Бере, то ли самой себе. — Я вам главного еще не сказала.

— Я весь внимание.

— В первую неделю после того приступа дедушка был на грани смерти, но доктор Леверс и Алир совершили чудо. Понемногу дедушка начал оживать. Он даже интересовался какая за окном погода и несколько раз просил меня, чтобы я почитала ему его любимые книги. И вот однажды, когда мы сидели вдвоем, он вдруг вспомнил вас.

— И вас это удивило, не так ли?

— Да. Он сказал: «Анжи, у меня было много студентов, но толковых было от силы полтора десятка. Тебе бы кого-нибудь из них в помощь. Беренсона, например». Я не поняла и спросила, о какой помощи он говорит. А дедушка помрачнел так и добавил: «Не надо было переводить эти тексты. Но теперь уже поздно.»

— Какие тексты?

— Понятия не имею. Наверное те, которые дедушка сжег в камине.

— Интересная история, — Бере потер пальцами мочку уха. — Это все?

— Нет, еще буквально несколько слов. Четыре дня назад, когда я пришла от мастера Меццера домой, Алир сказал мне, что дедушка спрашивал обо мне. Я сразу пошла к нему. Он лежал на спине и выглядел так… вобщем, я даже испугалась, что он уже умер. Но тут дедушка открыл глаза, увидел меня и прошептал: «Они не должны узнать. Никто не должен знать». Когда я спросила, о чем это он говорит, в глазах дедушки опять появился страх, он начал озираться, тяжело дышать — будто видел кого-то, кого не могла видеть я. Мне стало страшно, я позвала Алира и убежала к себе в комнату. Какое-то время я сидела в комнате и прислушивалась к звукам внизу, а потом пришел Алир, сказал, что дедушка уснул, и дал мне свежий номер «Городской газеты». Я стала читать раздел вакансий и случайно натолкнулась на эту заметку, — Анжелис взяла с конторки вырезку из газеты и подала Бере. Это было объявление администрации факультета сверхъествознания о приеме на работу нового второго лектора, доктора Роланда Вестерика, и нового магика-лаборанта, магистра Бере Беренсона. — Я сразу вспомнила, что говорил про вас дедушка. И тут же решила связаться с вами.

— И прислали ко мне Френса Лабера?

— Лабера? — Анжелис насторожилась. — Кто это?

— Какой-то человек интересовался у меня новостями из университета. Предлагал деньги за помощь с переводами.

— Ой! — Губы Анжелис задергались. — Бере, я боюсь!

— Не бойтесь, я отказал этому человеку, и я не собираюсь менять своего решения. Вы правильно сделали, что нашли меня. Мэтр Бенедиктус был моим учителем, одним из самых любимых, и я многим ему обязан. Только пока не пойму, что и как я могу сделать для вас и для вашего дедушки.

— Я хочу, чтобы вы встретились с ним и поговорили. Уверяю вас, он будет очень рад вас видеть и может быть… может быть, он расскажет вам то, чего так упорно не желает рассказывать мне.

— Отличная идея. Я готов.

— Правда? Тогда мы прямо сейчас и пойдем к нам, — заявила Анжелис с той решимостью, которая появляется у отчаявшегося человека при первой поданной ему надежде. — Я только переоденусь и скажу мастеру Меццеру, что закончила копию, которую он просил. Вы… спасибо вам, Бере.