Дженни Ниммо - Лазурный питон

Все трое поспешно разбежались по своим раздевалкам. Чарли каким-то чудом удалось не опоздать на урок – он ворвался в класс за секунду до того, как на пороге, ворча, возник мистер Палтри, раздраженный дополнительной нагрузкой, которую на него навалили из-за спектакля.

– Но ты, Бон, можешь не переживать, – ядовито напустился на Чарли педагог. – Тебя все эти волнения не касаются. Тебе, милый мой, до среднего уровня школьного оркестра – как до неба. – После чего он прибавил вполголоса: – А то и дальше.

Чарли приглушенно фыркнул. Больно надо ему осваивать эту разнесчастную трубу. И без того дел по горло!

Перед ужином он подловил Габриэля и Фиделио на выходе с репетиции и рассказал про затею Эммы. Мальчики дружно вызвались помочь.

– Можно открыть хоть все окна, – предложил Фиделио.

– Не пойдет, – возразил Чарли. – Незачем себя выдавать. Надзирательница и ее команда в любом случае перед сном делают обход и запирают все окна. Вы вот что, просто прикройте меня, когда я ночью улизну из спальни. Ну, в случае чего скажете, мол, у Чарли живот разболелся. Этого хватит.

– Надзирательница ни одному моему слову не верит, – предупредил Габриэль. – Но мы постараемся.

И вот Чарли в который раз дождался полночного боя часов на Соборной площади, и, как всегда, при этих звуках по спине у него от волнения пробежала дрожь. Бом, бом, бом – гудели часы. Восемь лет назад под этот звон Манфред Блур погрузил отца Чарли, Лайелла Бона, в глубокий гипнотический транс, заставив забыть все на свете, включая собственное имя. Правда, Манфред тогда был совсем маленький, но талант у него и восемь лет назад был большой. Позже автомобиль Лайелла, искореженный и разбитый, был обнаружен за городом, на дне карьера, и все решили, что отец Чарли погиб, – все, кроме его сына. Чарли твердо знал, что папа жив. Бабушка Бон уничтожила все папины фотографии, так что Чарли даже толком не знал, как он выглядел, но он упорно верил, что в один прекрасный день отыщет отца с помощью своего удивительного дара и сразу же узнает его и разрушит злые чары. Ну а пока он, Чарли, сделает все, чтобы коварные Блуры, которые считают всех на свете своими марионетками, не покалечили еще чью-нибудь жизнь.

Когда полночный бой часов стих, Чарли крадучись вышел за дверь. В коридоре было не видать ни зги, но, придерживаясь за стенку, ему удалось благополучно преодолеть расстояние до лестницы, которая вела к спальням девочек. Чарли ступал на цыпочках, но старые рассохшиеся половицы все равно то и дело предательски потрескивали. Добравшись до коридора этажом выше, Чарли облегченно вздохнул, приметил окошко, сквозь которое сочился слабый свет с улицы, и открыл его настежь. Размер подходящий, как раз для маленькой птички. Мальчик уже направился обратно к лестнице, но тут из темноты выплыла какая-то смутная фигура, и он замер как вкопанный. Кто-то его подкараулил!

– И что это ты делаешь?

Вот уж на кого Чарли меньше всего хотелось сейчас наткнуться, так это на Беллу.

– Я?.. – Он замешкался. – Никак не мог заснуть, вот и решил прогуляться.

– На нашем этаже? Под дверью у девочек? – Белла шла прямо на него, и Чарли уже различал, как поблескивают в темноте ее невозможные глаза. Ему даже показалось, будто он видит, как они меняют цвет с каждым шагом Беллы.

– Ой, и правда. А я и не заметил, как сюда забрел, – соврал Чарли.

– Ай-ай-ай. И не заметил, как открыл окно. То-то в спальне лютая стужа, – язвительно сказала Белла, захлопывая окно и тщательно запирая шпингалет. – Шел бы ты спать, пока тебя надзирательница не застукала.

– Ага. Пойду.

Делать нечего, подумал Чарли и поплелся к лестнице. Оглянувшись, он убедился, что Белла так и стоит у запертого окна. Тьфу ты! Придется искать другое, и чем дальше от нее, тем лучше. Через мгновение Чарли озарило: а не попробовать ли мастерскую художников?

Вдохновленный этой идеей, он двинулся в обратный путь, но спускаться по лестнице в непроглядной тьме оказалось еще труднее, чем подниматься, да и вообще до мастерской Чарли добрался с превеликим трудом. Он с тоской вспомнил превосходный фонарик, который в прошлой четверти получил в подарок от кухарки Дары. Увы, фонарик был безвозвратно утрачен: его отобрала надзирательница, она же тетка Лукреция. Не соваться же к ней домой, в Сквозняковый проезд, в самом деле…

В мастерской было чуточку светлее, чем в коридоре: в огромные окна светили звезды – к большому счастью для Чарли, а не то бы он свернул какой-нибудь мольберт. Лавируя между стульями и мольбертами, он подошел к окнам и огорченно вздохнул. Огромные-то они огромные, но отпирается только верхняя створка – поди допрыгни! Даже со стула не достанешь.