Array Belochka LG - Бу! [СИ]

Рон вернулся с работы, когда Гермиона и Гарри сидели в гостиной и громко обсуждали все возможные формы посмертной повинности. Он посидел в уголочке, прислушиваясь к спорам, и вставил свои пять кнатов:

— Сразу видно, что вы воспитывались не в семьях волшебников. У нас мало книг про Песочников, Вульверов и прочих — это народное творчество. Каждый волшебник с детства знает всех этих персонажей, а многие их видели.

На вопросительные взгляды супруги и друга он продолжил:

— Я вырос на сказках о Зубной фее и псе Баргесте. Близнецы доказывали, что дружили с Робином-славным малым, Джинни ходила по ночам к Толли-светлячку, а я лично трясся под одеялом от завываний Бугимена.

— А почему мы ничего не видим?

— Их могут видеть только дети. Есть даже научное объяснение, — Рон приосанился и с вызовом посмотрел на супругу, гордясь, что знает хоть что-то лучше. — Все воплощения состоят из сырой энергии, и взрослая упорядоченная магия их разрушает. А у детей, как известно, ядро еще не сформировано, сила дикая. Вот…

Гермиона хлопнула себя по лбу. С любовью взглянув на мужа, она притянула его на диван, и Гарри тут же почувствовал себя лишним. Поболтав еще несколько минут, он откланялся и вернулся домой.

Едва за окном стемнело, Поттер направился в комнату Тедди и завалился под кровать. На этот раз он по максимуму откомфортил свое там пребывание. Подушка, теплый плед, маленький ночник и даже кружка чая рядом на полу… Но то ли не хватало ребенка в комнате, то ли Гарри в более мягких условиях слишком крепко заснул — Кромешника он так и не увидел. Не встретился он с ним и на следующую ночь. Да и до конца недели ни одного «Бу!» в доме на Гриммо не прозвучало.

На выходных Гарри отправился в гости к Джорджу. Вредилки все так же пользовались успехом, прибыль не падала, покупатели не жадничали, но все равно что-то неуловимое, внутреннее в магазинчике исчезло. Джордж потускнел, и вместе с ним поблекло ощущение красочного праздника, который всегда присутствовал в лавочке близнецов.

Поттер всегда чувствовал, что Джордж с удовольствием принимает его в гостях, но некая недосказанность и напряжение проскакивали между ними. Вот и в этот раз: беседа ни о чем, чай, презентация новинок. Уже перед уходом Гарри вспомнил о своих изысканиях и спросил:

— Слушай, а правда, что вы с Фредом дружили в детстве с Робином-славным малым?

Джордж вздрогнул. Даже спустя семь лет он не научился спокойно произносить и слышать имя погибшего брата.

— Да. Робин — это Пэк, он же проказник, шалун. Мы большую часть своих розыгрышей у него подцепили. Злые конечно, жестокие, но мы же детьми были.

— А сейчас?

— Лет в тринадцать мы перестали его видеть.

Джордж замер, его губы дрогнули в улыбке, взгляд затуманился приятными воспоминаниями, и он выпал из реальности. Гарри как никто понимал его. Он не стал мешать и ушел.

Перед тем, как заступить на подкроватное дежурство, Гарри решил попить чайку и подумать. Он поставил любимую кружку на стол и полез в шкафчик за вареньем, но тишину нарушил звук двигающейся кружки и звон разбившегося фарфора. Вздрогнув, Поттер резко выпрямился…

На столе сидел Фред. Странный, всклокоченный, молодой и улыбающийся. Ущипнув почти сошедший синяк, Гарри пискнул, но видение откровенно ржущего Фреда не исчезло. Оно прошлось пальцем по висящим под полками кружкам, извлекая из них мелодичное позвякивание, и Поттер почему-то успокоился.

— Ну, здравствуй, Фред. Или…

— Робин, Гарри, Робин-славный малый.

Фред протянул руку и пожал протянутую ладонь, больно уколов её кнопкой. Гарри отпрянул, засовывая палец в рот, а Пэк заливисто рассмеялся.

— Прости, привычка. Как хорошо, Гарри, что ты нас можешь видеть! Мы уже и так и эдак искали кого-то из живых. Но с детьми толку мало — взрослые им не верят, а собственных сил у них недостаточно. А у тебя сила большая, но сыроватая. Мы там все объединились в поисках пути к тебе.

Гарри сидел с открытым ртом, пытаясь переварить информацию, которую Фред изливал на него как из рога изобилия, не жалея логики и последовательности.

— Так, Фред, давай сначала! Мы? Кто такие «Мы»?

— Да-да, ты прав. С чего бы начать?.. Ага, начну с Волдеморта.

— А он-то здесь каким боком?!

— А он как всегда — не боком даже, а во весь рост. Напортачил — убирай за ним. Самого даже посмертия лишили, а мы отдувайся. Так вот, Волдеморт уничтожил тут кучу воплощений для ритуалов. Он, видите ли, решил энергию для тельца своего тщедушного у мифических брать. Где такое откопал, никто не знает, но с его смертью все причастные к войне были призваны отбыть срок в образах. Не то чтобы очень напряжно — каждому по заслугам, так сказать. Дамблдор Сантой подрабатывает — типа любить детей надо искренне и ничего взамен не требовать. Отправившаяся воевать Тонкс, оставившая месячного малыша и не видевшая даже его первого зубика, теперь собирает выпавшие зубы и отдает детям монетки…