Belochka LG - Капец [СИ]

Фамилия у Ромки была Капец. Не в смысле «капец, какая смешная», а в прямом смысле — Роман Евгеньевич Капец. В сочетании с ростом немногим выше полутора метров — расти Ромка перестал ещё в пятом классе — можно представить, сколько неприятностей доставалось белобрысо-кудрявой мальчишкиной голове.

Всё кардинально изменилось в десятом классе. Одноклассники-альфы стали не просто замечать, а буквально преследовать симпатичного омежку. Ибо помимо примечательной фамилии природа одарила Ромку огромными цвета апрельского неба глазами и пухлыми розовыми губками, нижняя из которых начинала трогательно дрожать в ответ на обиду. А уж если Ромке приходило на ум взмахнуть пушистыми ресницами… Ну как обидеть такого милаху? Кот из Шрэка — жалкая пародия в сравнении с Ромкой — этот факт признавали все, даже друзья-омеги, коих у Ромки с каждым днём оставалось всё меньше и меньше. Понятно, что на его фоне все проигрывали, а кому хочется выглядеть серой мышкой рядом с самым няшным омежкой на свете?

Самое обидное — как раз у серых мышек с сексом всё было в порядке. Из всей школы, похоже, только Капец до сих пор оставался девственником. Глядя на Ромку, альфам хотелось… холить его и лелеять, носить на руках, задаривать цветами, воздушными шариками и сладкими пироженками.

Пироженки Ромка любил, а вот всё остальное…

Словом, ни один из знакомых альф так и не сумел развести Ромку на свидание, несмотря на настойчивые попытки. На Ромку делали ставки, устраивали облавы, писали стихи, дарили мягкие игрушки и даже пару раз пели серенады под балконом. Марфа Мефодьевна с четвёртого этажа не оценила последнего выступления, окатив романтичного поклонника остатками огуречного рассола, и незадачливый трубадур печального образа был вынужден удалиться, грустно вздыхая и снимая с ушей маринованные веточки укропа.

У Ромки была мечта, о содержании которой он даже себе стеснялся признаться. И хоть все альфы школы были у Ромкиных ног… Были бы, возможно, но… каждый день после уроков весёлые омежки разбегались предаваться эротическим забавам, а Капец уныло брёл домой. Едва раздевшись, засовывал пальчик в сжатое колечко, и до самого вечера, пока ужинать не позовут, теребил его, одновременно посасывая пальчик другой руки и фантазируя о несбыточном.

Эх, мечты, мечты… куда вы прёте? Ромка даже хотел готом стать — перекрасить волосы в радикально-чёрный цвет, приобрести прикид побрутальнее, однако папа-омега запретил категорически, а отец, увидев упаковку краски для волос в ванной, размахнулся было и… Подзатыльник не состоялся как обычно — сработала няшная Ромкина мордаха, дрожащая губка и бровки домиком над огромными глазами цвета апрельского неба.

В конце концов, чтобы прекратить домогательства, Ромка во всеуслышание заявил, что ждёт исключительно своего истинного альфу. Многие посмеялись, другие покрутили пальцем у виска, но постепенно от Ромки отстали. Зато родители были довольны образцовым поведением сына. Но только на первых порах.

На большой перемене Ромка сидел во дворе один, грелся на тёплом весеннем солнышке и старательно слизывал крем с пироженки-корзинки. Рядом хихикали и кокетничали с альфами другие омежки, бросая надменные взгляды в сторону школьного милахи. А Ромке сегодняшняя пироженка очень нравилась — настолько, что он даже мурлыкнул пару раз — показалось, что внутри десерта затерялась капелька апельсинового джема.

О-о-о, как же Ромка любил апельсины! Даже корочки таскал втайне от родителей. Он сжимал их, чтобы брызнул сок, а потом ласкал себя, ласкал… вдыхая невероятный аромат.

— Ха! — раздалось над ухом хриплое восклицание, и Ромка подпрыгнул от неожиданности, случайно ткнувшись носом в крем и недоумённо поднимая голубые глаза.

Здоровенный черноволосый альфа, которому Ромка вряд ли достал бы макушкой до подмышки, во все глаза разглядывал омегу, озадаченно почёсывая всклокоченный затылок и медленно проводя по губам пирсингованным языком.

Парень был очень красивым, и пирсинг у него был везде — в брови и в мочках ушей, в губе и в носу… сквозь художественно выполненную дыру на футболке игриво выглядывал коричневый сосок с серебряным колечком. Ромка прям облизнулся, мысленно прикинув, как было бы хорошо пощекотать его язычком, но в этот момент на него пахнуло одуряющим ароматом апельсинов без корочки, а в попке и в паху мгновенно стало тепло и приятно.

— Ка-апе-ец… — протянул тем временем верзила, стирая с Ромкиного носа крем.