Дарья Беляева - Аркадия [СИ]

Нелли положила голову на стол и глубоко вздыхала, рядом с ней лежал ловец снов, она сказала, что она — индеец. Я очень волновался, что Нелли будет себя кусать и царапать, но она просто отдыхала.

Между моими одноклассниками, похожими на игрушки из разных серий «Киндер-сюрприза» сидели совершенно одинаковые господа. Я не понимал, в чем между ними разница — у них были одинаковые черные костюмы, одинаковая манера говорить, одинаковые мечты о власти, и они одинаково неловко улыбались, силясь показать, что им приятно это общество. Они одинаково прилично употребляли еду и одинаково не перебарщивали с алкоголем. У них вообще только фамилии были разные. Но одинаково громкие. Я хотел, чтобы папины коллеги посмотрели на моих одноклассников. Они могли приехать к нам в школу и сказать пару слов о благотворительности и о том, что значит быть человеком.

Но они нас не видели никогда, даже если делали вид, что смотрят. А я, как один из нас, посохраннее, как в больнице говорят, должен был нас показать. Я улыбнулся герру Бьерклунду, и он улыбнулся в ответ, потом отвел взгляд. Все эти взрослые мужчины и женщины надели свои костюмы успешных людей и пришли на мой день рожденья. Они не были плохими, они мне тоже нравились. Просто я хотел, чтобы они нас заметили. Музыка закончилась, и мы с Камиллой отошли друг от друга. Я сказал ей:

— Спасибо за танец.

Он кивнула и отгрызла ноготь на большом пальце своей левой руки. Три ее ногтя на другой руке были накрашены красивым лаком, а потом ей, наверное, надоело. Юханна крикнула мне:

— Герхард! Герхард!

Я помахал ей рукой. Я бы и с ней потанцевал, но она была на коляске. Я хотел и еще что-то сказать, я люблю поговорить, но в этот момент меня дернули за руку. Лиза смотрела на меня выжидающе.

— Пойдем? — спросила она. Лиза не принадлежала ни к одной группе гостей моего восемнадцатилетия. Она была дочерью одного из папиных подчиненных, он здесь тоже сидел, но среди других я его слету не отличал. Лиза не делала вид, что ей приятно, неприятно ей тоже не было. Лизе было все равно. Она была самым небрезгливым и не предвзятым человеком, которого я когда-либо знал. На выходе из зала я поклонился и беззащитно улыбнулся. Моя вечеринка мне нравилась, и торт имел популярность. Мы с Лизой поднимались по лестнице, и я держал ее за руку. Лиза была симпатичной, у нее был вздернутый нос, который мне очень нравился. Я любил Лизу, не больше, чем всех остальных, и это беспокоило меня. Но мне нравилось, как она пахнет и какая она на вкус. Лиза спросила:

— Ты это специально?

Она приучилась говорить со мной медленно, и я ее хорошо понимал.

— У наш в школе такие милые малыши теперь. Школе нужен ремонт. Папа все равно его обещал мне на день рожденья. Но если много людей будут платить за ремонт, он будет лучше и дешевле. Да?

Она подождала, пока я закончу. Лиза фыркнула:

— Да ты экономист. Им там всем теперь жутко неловко, они что угодно сделают, чтобы сгладить впечатление. Что думаешь дальше делать?

— Пойду работать. На завод, наверное. Работа это хорошо.

Я помолчал. Мы поднялись на балкон, и я увидел, что теперь на небе звезды. Тогда я сказал:

— Ты все еще хочешь со мной встречаться?

Она пожала плечами. Я продолжал.

— Я закончил коррекционную школу. Вряд ли я стану политиком или ученым, или даже просто бизнесменом.

Лиза порылась в клатче и достала сигареты. Она торопливо закурила. С сигаретой и в бальном платье она смотрелась странно, ее образ состоял из двух противоречивых частей, не согласующихся друг с другом, как слова в неправильно построенном предложении. Она глубоко затянулась, потом сказала:

— Да мне плевать, Герхард. Ты красавчик, и это все, что меня волнует.

Лиза была очень циничной, зато честной. Ей было плевать, кто я такой и что несу. Она хотела быть с красавчиком, и мы устраивали друг друга. Я испытывал к ней нежные чувства и не обманывал себя. Наверное, это и есть счастье. Когда двум людям нравится друг друга трогать, и они не делают друг другу больно, это еще называется хорошими отношениями. Я долго состою в хороших отношениях. Мне было шестнадцать, когда мы с Лизой занялись сексом. Тогда она затащила меня в кладовку и начала целовать, и я сразу понял, что нужно делать, и это было намного лучше всего, что я испытывал раньше. Я сказал:

— У меня для тебя два подарка.

Она сказала:

— Я надеюсь мы успеем потрахаться, Герхард. Я здесь не для того, чтобы на звезды смотреть.

И я сказал: