Дмитрий Бондарь - Рубеж миров [СИ]

— Овли, как же я рад, что ты пришел, — радостно произнес я, после чего мы дружески обнялись.

— Ну а как бы я, по-твоему, оставил лучшего друга на произвол судьбы? — улыбаясь, сказал он.

— Но, ведь Горизонт сказал, что отправил всех по своим мирам и, к тому же, стер всем память.

— Видимо, он не учел, что рубеж и есть мой дом, поэтому, побыв немного в каком-то неизвестном мире, меня автоматически забросило сю… Берегись! — крикнул он, оттолкнув меня в сторону. Его же схватило длинное щупальце, и в одно мгновение ноги Овлиоса сгинули в пасти бывшего джина. Верхнюю половину хранителя рубежа монстр отбросил в сторону. И будь Овлиос хоть трижды бессмертный, сомневаюсь, что он сможет выжить после такого.

— Ответь мне: на какие еще жертвы ты готов пойти, ради своих идеалов? — оскалившись кровавой пастью произснес Горизонт.

Взревев от отчаяния я схватил шпагу, и стремительно подбежав к голове этой твари (минуя все маневры его щупалец сбить меня с ног) и со всей силой вогнал шпагу прямо в пасть этого монстра, пробивая его череп насквозь. Касатка последний раз нервно дернулась, а потом, обмякнув, растаяла, словно воск и утекла обратно во тьму. Я же незамедлительно подбежал к тому, что осталось от Овлиоса. При всем том, что его разделали надвое, хранитель был до сих пор жив. Конечно, он ведь бессмертный.

— Ну… вот и все… отпутишествовался. Пора… и на… заслуженный отдых, — хрипло ответил Овлиос. На удивление каждое слово давалось ему с большим трудом.

— Эй, эй, эй. Погоди? Что ты несешь? Какой еще отдых? Ты чего, — не мог поверить своим ушам я, хотя на глаза стали предательски наворачиваться слезы, а к горлу подступал комок. — А ну возьми себя в руки? Ты обязательно выкарабкаешься. И не в такие ситуации попадал.

— Мне бы сейчас… твой оптимизм, — с трудом улыбнулся Овлиос. — Но факт… есть факт… я умираю. Причем… теперь навсегда. Видимо… это существо… было каким-то особенным. Таким же… как я. Вот ему… и удалось… справиться со мной.

— Но я ведь его победил, — уже сквозь слезы сказал я. — Значит не такой уж он и особенный.

— Нет, — ответил хранитель улыбнувшись. — Это значит, что… ты тоже стал… таким как я. Теперь, ты тоже… хранитель. Надеюсь… что у тебя… это получиться лучше… чем у меня. — После чего испустил последний вздох и затих. Я же еще очень долго сидел возле его тела и ждал, пока он оживет, не веря в случившееся. И когда понял, что Овлиос действительно больше не воскреснет, то взвыл от горечи утраты и обиды, что погиб именно он, а не я. Собрав все свои последние нервы в кулак, я закрыл Овлиосу глаза и скинул его уже остывшую верхнюю часть тела через центральную дверь. Прямо в самую тьму. Надеюсь, что там он сможет обрести покой, о котором так долго мечтал.

Сев в кресло, единственное не сильно пострадавшее после пожара, я обреченно уронил голову на руку и уставился в одну точку. Вспомнились Алиса и Гергиос. Помнят ли они обо всем, что с нами случилось? Да и вообще помнят ли друг друга и меня? Хотя и что с того, все равно мы больше никогда не встретимся. А все из-за этого чертового камина, который предложила поставить здесь как раз Гергиос. Так что Горизонт в чем-то прав: огонь вспыхнул по большей части по ее вине… Нет! Она ни в чем не виновата. Это просто случайность, коих бывает миллион за день. В любом случае я уже никогда ни увижу, ни ее, ни Алису, ни Овлиоса. И от этого на душе становится еще более грустно. Я сделал все что мог, но друзей не вернуть, как, ни старайся. Внезапно я ощутил теплое прикосновение на щеке, отчего поначалу даже подпрыгнул на месте. Кто бы это мог быть? Я ведь тут один? Или же какая-нибудь плотоядная тварь забралась сюда и, выжив в пожарище, решила мной пообедать. Что ж, я не против. Все равно уже терять нечего. Но открыв глаза, я увидел сияющее и улыбающееся лицо Алисы.

— Эй, сплюшка, чайку не хочешь? — улыбчиво поинтересовалась она.

— Алиса, — только и сказал я, после чего заключил ее в объятья и стал расцеловывать, боясь отпустить, думая, что она всего лишь мираж. Пусть тогда уж лучше с глюками всю жизнь жить, чем в полном одиночестве. Но Алиса оказалась вполне настоящая и не испарилась после того как я заключил ее в объятия. Более того она начала вопить, чтобы я ее отпустил, а то задушу. Я послушно выполнил ее просьбу.

— Прости видимо, на меня что-то нахлынуло, вот и не сдержался, — извинился я.

— Ладно. Ничего страшного, — сказала она. — Просто в следующий раз рассчитывай силы, пожалуйста. Потому как второго такого всплеска нежности я могу не пережить. Ну, так, чай будишь или как?