Владимир Атомный - Бастион. Поступление [СИ]

Секунды медленно тают. Вспоминаю финт и решаю загнать мяч в девятку, к досаде, возникает противник — лицо на изморе, как и моё, тянет ногу к мячу. Есть возможность как-бы пропустить, по инерции игрока бросит мимо, но ведь Вероника смотрит, и я делаю что-то невообразимое в воздухе, мяч прокатывается меж ног у соперника. Тут приходит понимание, что я обо что-то споткнулся, время вновь ускорилось, и я кубарем влетаю в ворота. Огорчённый же мяч укатывается в аут.

Сначала адреналин и лёгкое шоковое состояние, вышибленные вон мысли, начинают тихонько возвращаться, а с ними досада и ссаднение локтей с коленями. Вот уже одноклассники подбегают. Пытаюсь подняться, даже блеклую улыбку выдавил, только ступня болит сильно и не наступить толком.

— Ты как?! Всё нормально?! Можешь дальше играть? — посыпались вопросы.

— Да вроде, нога только вот… — отвечаю я, осторожно пытаясь наступить.

— Разойдитесь, пропустите меня, — скомандовал преподаватель-тренер. — Что, ногу подвернул? Давайте носилки!..

— Нет, зачем?! — я аж попятился. — Давайте посижу лучше?

— Вдруг что-то серьёзное — лучше проверим, — настаивает он. Вскоре ребята прибежали с носилками. — Та-а-ак… аккуратней… ложись… да не кривитесь вы — не так уж и тяжело.

В общем, отнесли меня четверо одноклассников в медпункт, попутно перешучиваясь и подбадривая, что быстро поправлюсь. Медработников оказалось двое — это супружеская пара, что, быстро проведя осмотр заключили — лёгкое растяжения связок. На лодыжку был наложен эластичный бинт, а в целях лечебного эффекта — час постельного режима. За белыми занавесками и весенним ветерком из окна, я даже дремать начал. Однако из сна вырвали голоса:

— О, здравствуйте, председатель, — вроде бы, говорит девушка медработник.

— Доброго дня. Слышала ученик пострадал. Что-то серьёзное? — спрашивает Вероника, явившись сюда и к моему великому удивлению. Слова произнесла спокойно и ровно.

— Да, но всё уже хорошо, — вступил мужчина. — Травма незначительная — лёгкое растяжение. Мы оказали необходимую помощь.

— Благодарю. А пострадавший ещё здесь? — вдруг поинтересовалась председатель.

— Да, вот там, ближе к окну. Мы назначили один час покоя, так что, возможно, он спит. Это Драй Матус.

— Хорошо. Тогда я только загляну.

Трудно сказать, чего больше хочу, с одной стороны — вновь увидеть Веронику, поговорить, да хоть бы о видах из окна, ведь кровать крайняя и можно наблюдать улицу. С другой — есть какое-то желание притвориться спящим и приоткрыв веки подглядывать, только второе, почему-то, смутно пугает. Совсем уже ум набекрень от этой Вероники.

Впрочем, всё решилось само — пока метался на перекрёстке мысленного выбора, девушка отодвинула занавеску и наши взгляды соединились. В улыбке поджимаю губы и лицом итожу — вот, мол, попал в медпункт.

— Уже не болит? — спрашивает она.

— Ага, почти сразу прошло. Даже как-то стыдно, с такой ерундой, — признался я.

— Пока ты на территории Бастиона, мы отвечаем за безопасность, потому и оказался здесь, — сказала она.

Меня взяла улыбка и с ней отвечаю:

— Хорошо. Ощущаю себя под надёжной защитой.

— Будь осторожнее, Матус, ладно? — требовательно обратилась она, с полыхнувшим фиалковым взглядом.

Горло сжалось — смог лишь кивнуть, а Вероника присела на край кровати, взор устремлён в окно, блуждая по далям, я же не могу оторвать свой от открывшейся картины профиля, не земных чёрт точёной шеи и целостного образа девы старшей школы Бастион, чёрно-льдистой, аристократичной. Наверное, мы бы так и глядели, но в медкабинет кто-то пришёл.

— Здравствуйте, — прозвучали слова парня, — нам нужна Исинн Вероника.

— Да, конечно, она здесь.

Образ моего воздыхания встал, мы ещё раз встретились взглядами, и девушка вышла. Нутром разлиты тепло и радость, с улыбкой откинулся на подушку. Сон пришёл тихо, почти незаметно.

Так хорошо, словно плыву в ласковых волнах, игриво окатывает негой, покой разлит во всей полноте и даже голоса птиц слышно, уж не чаек ли? Всё так призрачно и мягко…

— Ма-а-атус, проснись! — прорвался голос. — Вот уснул крепко, да?

— Ага, — отвечает ещё кто-то.

Наконец глаза распахнулись, закатное солнышко вовсю светит в окно, а из приоткрытой створки рвутся весенние трели птиц. Разбудившими оказалась пара медработников.

— Мы уже всё, уходим. Тебе ключ оставить или тоже пойдёшь? — спрашивает девушка.

— Ой, нет! Мне тоже надо, — ответил я, но пришло осознание времени. — Видимо, домой уже.