Шеннон Мессенджер - Пепел Атлантиды [litres]

– В какой-то мере, – Софи сняла перчатку с правой руки. – Я тебя усилю.

Дэмель вскинул брови.

– Я слышал про твои легендарные способности, но…

Он замолчал, и Киф попытался замаскировать приглушенный смешок кашлем.

– Широкой публике неизвестно про данную способность мисс Фостер, – пояснил мистер Форкл.

– Понятненько, – Дэмель, потирая подбородок, глядел на Софи. – Меня еще ни разу не усиливали. Чего ожидать?

– Не знаю, – честно ответила Софи. – Надеюсь, ты сможешь полностью стереть все, что может вызвать возвращение воспоминаний. Особенно меня.

– Что? – одновременно спросили Эми с Кифом.

– А это сработает? – добавила Эми.

– Не знаю, – пожала плечами Софи, и посмотрела на Дэмеля. – Но нужно попробовать. Родителей похитили из-за меня. А значит, если они вспомнят меня, то всплывут и остальные ужасные воспоминания. Единственная возможность их уберечь – полностью стереть меня из их памяти. Может, если я тебя усилю, то инстинкты подскажут, что делать.

Дэмель присвистнул.

– Алден, конечно, говорил, что будет непросто, но не настолько же.

– Да, – согласилась Микстура. – И нужно учитывать еще кое-что. Они под влиянием особого снотворного – скажем так: ты такого еще не встречал. Поэтому мне придется применить специальный антидот, чтобы их разбудить. И скажу честно, я понятия не имею, как он повлияет на твою работу – особенно учитывая, что я не хочу повторно их усыплять.

– Я уже стирал память у бодрствующих, – ответил Дэмель. – Да, будет непривычно, но справлюсь.

– Тогда приступим? – уточнила Микстура, поправляя маску и направляясь в глубь сизого коридора.

Киф подхватил Софи под руку.

– Не спорь, Фостер. Я тебе понадоблюсь.

– Он прав, – сказал мистер Форкл. – А мы подождем здесь, – добавил он, положив руку Алдену на плечо.

Софи ушла, не взглянув на сестру. И она старалась не думать о происходящем – старалась сосредоточиться на том, чтобы передвигать ноги.

Но когда она вошла в тускло освещенную комнату, то поняла, что… все. Конец.

Она больше никогда не увидит своих человеческих родителей.

Она больше никогда не увидит людей, которые укладывали ее спать, читали сказки про фей и хоббитов, учили кататься на велосипеде и утешали ее, когда она раздирала коленки.

Она в последний раз посмотрела в их знакомые лица, запоминая каждую черточку, каждую тень. Они снова были похожи на себя.

Спокойные.

Счастливые.

Софи понадеялась, что так будет и дальше.

– Готовы? – Микстура достала из кармана два зеленых флакончика.

Этот антидот не был похож на шарик, в отличие от того, что они дали Ро, зато был таким же густым, склизким и зеленым.

Микстура помазала пятку отца Софи, и через несколько секунд он дрогнул – руки затряслись, ресницы затрепетали. Задержав дыхание, Софи наблюдала, как он медленно открывает постепенно проясняющиеся глаза.

На мгновение их взгляды пересеклись, и Софи готова была поклясться: в его глазах мелькнул проблеск узнавания.

– Пока, пап, – шепнула она. – Я тебя люблю.

Дэмель сжал ее трясущуюся руку.

– Ух ты. Очень… очень… непривычно.

– Ты в порядке? – спросила его Микстура.

– Да. Сейчас, дайте секунду.

На лбу проступили морщины, и Дэмель медленно глубоко вдохнул, а потом потянулся к вискам отца Софи и коснулся пальцами бледной кожи.

Софи постаралась отключиться, чтобы не видеть ужасы, которые приходилось лицезреть Дэмелю. Что бы в них ни было, он постоянно дергался и стонал.

– Все в порядке, – шепнул Киф, стягивая с Софи вторую перчатку и посылая ей лазурный ментальный ветерок.

Еще два дуновения спустя Дэмель попятился и завалился на пол, вжимая голову в колени.

– Нужно передохнуть? – встревожилась Микстура.

– Нет, лучше… лучше побыстрее с этим покончить. – Он потер виски. – Слишком много всего.

Еще два выдоха, и он выпрямился, взглянув на Софи.

– Готова?

Она не была готова – но все равно кивнула, и Микстура нанесла антидот на стопу матери.

Мама просыпалась чуть дольше, и открывшиеся глаза казалось затянула пелена. Но когда Софи шепнула «Пока, мам», ее взгляд будто бы прояснился.

– Я всегда буду тебя любить, – добавила Софи, сглатывая слабый всхлип.

Ее мама крепко зажмурилась и отвернулась.

Но в секунду, когда Дэмель коснулся ее виска, она прохрипела:

– Я тоже всегда буду любить тебя, Софи.

А затем ее глаза закатились, и Дэмель стер воспоминания навсегда.

– Я в порядке, – заверила Софи Кифа.