Игорь Смирнов - Шут

А в последний раз, когда был в городе, трактирщик, у которого он заказал тарелку супа, предложил продать ему лошадь, верного друга Гнедка, причем за треть цены. Бог с ней с ценой, но он совсем не собирался продавать свою лошадь. Трактирщик отстал, а когда уже выехали за город, Гнедок вдруг зашатался, упал и умер.

По лицу Гоги опять потекли слезы, было больно смотреть на этого взрослого мужика, которого местные веселые ребята почти сломали. Хотя, какой он мужик, если эту страшенную бороду убрать да помыть хорошенько, просто взрослый парень. Я похлопал Гогу по руке, ничего, силенок подкопим, а там посмотрим, кто будет последним веселиться.

Парень встрепенулся и продолжил, что недавно сюда приезжал тот самый начальник стражи Изелай, насмехался, предлагал пойти в домашнюю прислугу, но он туда никогда не пойдет, лучше здесь умрет с голоду. А лошади в этом мире стоят очень дорого, их могут купить только зажиточные люди, хорошая лошадь может стоить целый золотой, Гога аж глаза закатил. А где теперь он лошадь возьмет, Гнедок то ему от брата остался, хотя сейчас ему уже лошадь и не нужна, жизнь заканчивается. Я опять похлопал его по руке.

— Не горюй, все будет хорошо.

Прошло около двух месяцев. До города от нашего стойбища было километров пятнадцать, если напрямки, до ближайшей деревни километров пять. Мимо нас проходила старая проселочная дорога, ведущая на давно заброшенные вырубки, поэтому деревенским в нашей стороне делать было нечего. Меня это очень устраивало, не нужно пока остальным гражданам знать о моем существовании. Чем позже это случится, тем лучше.

Каждый день был наполнен работами по хозяйству. И немудрено, все было настолько запущено, не знаешь, за что хвататься. В первую очередь я отправил Гогу к кузнецу в деревню, за топором и гвоздями. На куске коры, похожей на бересту, угольком нарисовал форму и размер топора. Как мог объяснил помощнику, что топор нужен именно такого размера, а то в порыве страсти притащит какую-нибудь секиру, мне что с ней потом делать? А с хорошим топором на селе очень много чего можно сделать, особенно если он в умелых руках. Когда-то я на спор ударами топора левой рукой карандаш затачивал. Тело, выданное мне, конечно, никакой сноровкой не блещет, но будем тренироваться, другого выхода не вижу. Отправил вместе с телегой и Машкой. На телеге должен привезти продукты и сено для лошади, а Марию заодно предъявить кузнецу на предмет перековки копыт.

Конечно, по-хорошему бы мне надо ехать к кузнецу, нам к зиме понадобятся различные железные детали, необходимые для устройства нормальной печи. И вообще, интересно посмотреть, какой здесь уровень развития обработки железа. Но, опять же, не сейчас, попозже.

Гогон вернулся к вечеру, гордый и довольный, что выполнил все поручения. Кузнец выдал ему требуемые железяки, а потом долго ругал Гогу, за то, что он довел до такого состояния бедную лошадь. Одну уже уморил, теперь за другую взялся. Парень пыхтел, краснел, молчал, но так и не выдал, кто настоящий виновник.

Как я и предполагал, Гогон с радостью согласился бросить нелюбимую работу и стать моим помощником. Бедный, он же не знал, что его ждет. В завалах мусора, оставшихся от старого хозяина и не убранных Гогой, нашли полотно двуручной пилы и колун без топорища. Ручки для пилы и топорище я выстрогал из ореха, которым заросли берега ручья. Конечно, деревянные заготовочки посушить бы, да не до жиру, на первое время хватит.

Когда я сумел объяснить Гоге, что теперь надо валить деревья, да не одно, напарник побледнел, затрясся и долго мне рассказывал, что этого делать никак нельзя. Обязательно про рубку леса кто-нибудь, да прознает. Появится Старший лесник дона-сеньора Умартана, весь ущерб перепишет, потом придут люди начальника стражи Изелая. И все, тюрьма и казнь на центральной площади города, за порубку леса других вариантов нет.

— Хорошо, Гогон, а как законно построить дом, например?

— А для этого надо идти к господину Умартану, нести щедрый подарок, получать разрешение, платить, естественно, за древесину. А лесничий возьмет да выделит тебе делянку у Темных оврагов, километров за сорок от города.

— То есть, этот самый дон разрешение может и вовсе не дать?

— Очень даже может, надо, чтобы ты был из своих или очень нужных.

Люди добрые, может я все-таки в России, только в глубинке где-нибудь, что ж так все похоже то?

День у нас был четко расписан: подъем очень рано, завтрак и на работу. Обед, работа до сумерек, ужин и спать. Поверьте, работы в сельской местности всегда достаточно. Много времени отнимала готовка, из Гоги повар, что балерина, поэтому сам, только сам. Нормальной плиты нет, холодильника нет, готовить надо только на текущий день. Жрать всухомятку — долго не протянешь. Поэтому горячая пища каждый день. Война войной, а обед по расписанию, к этому меня с курсантских времен приучили.