Павел Корнев - Межсезонье (сборник 13 в 1)

Ну а погода… А что погода? Погода у нас всегда собачья, другой не держим. Холод — ерунда. Главное до темноты домой добраться. Там отогреемся. По такому поводу и баньку затопить можно, и самогона махнуть. А потом — отсыпаться. Благо мы теперь можем себе это позволить.

— Эй, Поля, да расслабься ты! — Яков спрыгнул с саней и побежал рядом, пытаясь согреться. — Мы сделали это, брат, сделали!

— Не кажи гоп, — предупредил я его и настороженно огляделся по сторонам, но узкая, укатанная полозьями саней дорога продолжала оставаться пустынной. Кругом заметенные снегом поля — ни кустов, ни оврагов. Для засады место неподходящее. Вот дальше темнеет небольшой лесок — точно такой, как оставшийся позади, — но, даст Бог, прорвемся. — Еще до села ехать и ехать.

— Да перестань ты скиметь, слушать противно, — скривился мой слишком уж самоуверенный компаньон. — Неужели так сложно поверить, что у нас все получилось?

— Оно все так, только…

— Никаких «только»! — решительно рубанул рукой воздух Яков. — Тебя послушать, так нам надо было рыбу перекупщикам сдать. За бесценок.

— Почему за бесценок?.. — Я начал прикидывать наш навар и замолчал. По самым скромным расчетам выручить за воз мороженого окуня в Форте удалось столько, сколько наведывавшиеся в село скупщики давали за четыре. И даже если вычесть потраченные на поездку деньги, оставалось очень и очень прилично.

— Да потому! Потому! — расхохотался Яков. — Пока задницу от печи не оторвешь, никто тебе нормально платить не станет. Так и будешь всю жизнь с копейки на копейку перебиваться. А сейчас мы у Пастухова его улов выкупим — и вовсе деньжат неплохо поднимем.

— Подожди! — оборвал я приятеля. — Ты опять, что ли, в Форт собрался?

— Ну, — кивнул Яков. — А чего кота за хвост тянуть? К середине декабря успеем неплохой капиталец сколотить. До лета хватит!

— Может, не стоит судьбу искушать? — засомневался я. — Нечисть…

— Если все по уму делать, везде засветло добираться успевать будем.

— А на бандитов нарвемся?..

— Да какие еще бандиты? Что им здесь делать? Ну не дураки же они в снегу задницы морозить? — фыркнул Яков. — Ты больше перекупщиков слушай. Они тебе не только про бандитов, но и про ледяных ходоков, и про туманников по ушам напинают. Лишь бы им товар сдал, а сам из села — ни ногой!

— И все же?

— Да прорвемся! — Вытащив из болтавшихся на поясе ножен кавалерийскую шашку, Яков несколько раз взмахнул ею в воздухе. — Несмотря на рваный кед, мы сломаем им хребет!

— Твоими бы устами, — вздохнул я и проверил припрятанный под дерюгу обрез ИЖ-5. Особой уверенности в собственных силах, впрочем, от прикосновения к оружию не появилось: укороченная одностволка шестнадцатого калибра худо-бедно отгоняла оголодавших волков, но против обнаглевших в последнее время бандитов ничем помочь не могла.

— Успокойся! — Яков с самодовольной улыбкой спрятал шашку в ножны, запрыгнул в сани и вольготно развалился на лавке. — Все ништяк!

— Да кто спорит? — пожал плечами я и удивленно уставился на вскочившего на ноги компаньона. — Ты чего?

— У, черт! Накаркал! — в голос взвыл тот и, ухватив вожжи, со всей мочи приложил хлыстом тащившую сани лошаденку по крупу. — Пошла!

Едва не вывалившись из саней, я оглянулся и остолбенел: по дороге за нами неслись трое верховых. Выскочившие из лесочка всадники не жалели лошадей, и по всему выходило, что нам от них не уйти. И даже до леса добраться, скорее всего, не получится. Уж не знаю, сколько бы я так простоял, но отблеск заходящего солнца на обнаженном клинке мигом привел меня в чувство.

— Пошла, пошла! — размахивая хлыстом заорал Яков и, на мгновение обернувшись, рявкнул на меня. — Шмотки выкидывай!

— Может, договоримся? — Перевалив через борт набитый закупленными в Форте товарами мешок, я ухватил следующий тюк. Нет, дурью маюсь — до леса никак не успеваем.

— Свидетелей не оставят… — надсадно просипел мой компаньон, и тут вдруг сани дернулись, да так резко, что меня с тюком в руках бросило на лавку.

— Что за фигня? — сбросив с себя мешок, вскочил я на ноги. Неужели в яму какую угодили?

Все оказалось куда как хуже: обрезавший постромки Яков нахлестывал лошадь, во весь опор несшуюся к спасительному лесу.

— Яша! — во все горло завопил я. — Вернись! Вернись, сука!

Ничего эти крики конечно же не изменили. Моментально понявший, что саням от бандитов не уйти, и оставивший меня на произвол судьбы Яков даже не обернулся. Ладно, мы еще повоюем. В запале я сунул руку под дерюгу и вновь выматерился, когда не обнаружил там обреза. И его упер, гаденыш!