Андрэ Нортон - Колдовской мир. Том 1

И вот мы снова в пути. Орсия ступает по воде, я шлепаю босыми подошвами по влажному песку. Мы идем в глубь ущелья.

Орсия не просто идет против течения, а всякий раз наклоняется, выхватывает из ручья рыбину и бросает ее в сетку.

А ущелье становится шире. Вот уже на склонах появился кустарник. Постепенно начинает вечереть. В поисках ночлега мы отошли от воды. Между скалой и огромным мшистым валуном можно было неплохо отдохнуть. Для безопасности я решил соорудить еще одну стенку и принялся таскать для нее камни. Орсия тем временем начала потрошить рыбу.

Я не был в восторге от того, что придется жевать ее сырой. Орсии хорошо, она привыкла к такому. Я не подал вида, что мне это не нравится. Просто старался не думать о том, что жую. И действительно, вдруг оказалось, что еда гораздо вкуснее, чем я ожидал. Безусловно, переходить на такую диету до конца жизни я не стал бы, но сейчас съел свой обед даже с удовольствием.

Стало уже совсем темно, когда Орсия достала шарф Каттеи и вынула из него жезл. Она вытянула руку, державшую его острием вверх. Приблизив жезл к губам, она подула на него и стала делать свободной рукой какие-то знаки. Так когда-то чертила воздух рукою и Каттея. Я молча наблюдал за этим обрядом, боясь спугнуть вдохновение. «Кто же эта женщина? — думал я.— Неужели в стране кроганов тоже живут колдуньи?»

Совершив священнодействие, Орсия расслабилась и стала тереть ладони, словно для того, чтобы отогреть их. А потом мысленно обратилась ко мне:

— Укладывайся,— думала она.— Этой ночью мы в полнейшей безопасности. Наша охрана понадежней даже той, что была у наших предков.

Я сгорал от любопытства. Так хотелось узнать, что это она нам наколдовала. Но пришлось помалкивать, мне было известно: если колдунья не хочет что-то рассказывать, вопросов ей задавать нельзя. Моя колдунья молчала. Но я был уверен, что, если уж она пообещала безопасность на эту ночь, значит так оно и будет. И это было как нельзя лучше. У меня в эту ночь сил на охрану нашего ночлега не хватило бы. Усталость, наконец, свалила меня.

Пробудился я поздно. Орсия уже поднялась. Она сидела на корточках, и ладони сомкнула над жезлом, над его искрометным острием так, словно протягивала их к костру, когда нужно согреться. Когда я открыл глаза, она вздрогнула и, будто вернувшись из другого мира, глянула на меня.

Волосы ее высохли и серебряным отблеском спадали на плечи и спину. Мне Орсия показалась необычной сегодня, она меньше походила на обычных людей и была более загадочной, чем тогда, когда мы встретились первый раз на острове кроганов.

— Ешь,— она показала на рыбу, ожидавшую меня.— Я проницаю — с помощью ^колдовства хочу узнать кое-что из будущего.

В словах ее была та же сила, что и у Колдуний Эсткарпа.

Она подчиняла себе, хотя смысл сказанного был неясен. Что она имеет ввиду, сказав «проницаю». Может быть, я неверно расслышал. Может, она сказала: «прорицаю»? Тогда все ясно. Лоскита занималась тем же, и мне все это порядочно надоело.

Орсия поняла, о чем я думаю.

— Нет, нет. Я не пытаюсь узнать нашу судьбу. Я смотрю, какие опасности у нас на пути,— сегодня, завтра. И знаешь, их совсем немало.

Я посмотрел по сторонам. Струился ручей, росли кусты. Больше я ничего не увидел.

— Ты что, думаешь опасность так просто увидеть? Глаза ее не воспринимают. Можно десять раз взглянуть — и ничего не заметить. Что бы тебе ни встретилось, посмотри и раз, и другой, и третий, но и тогда не слишком доверяй своим глазам.

— Наваждения?

— Мы окружены силами Тьмы,— сказала Орсия.— Вот смотри.

Она положила одну свою ладонь на острие жезла,— а другую — мне на лоб. Я поразился тому, что увидел. Внутреннее зрение озарило мои глаза. Поросшая кустарником гора сделалась вдруг гигантским чудовищем. Задвигались бородавки на его чешуйчатом теле. Шевельнулась лапа с острыми когтями. Захлопали огромные глазища.

— А взгляни-ка на свой меч,— сказала Орсия мысленно, и я подчинился.

Скорее всего, когда гора превратилась в зверя, я сжал рукоятку .меча, и он откликнулся. На сверкающем' металле появились багровые буквы, будто писались они кровью. Что было написано, разобрать я не мог.

— Это наваждение или действительно чудище, и оно рядом с нами? А если оно и вправду есть, почему не бросается на нас?

— Да потому, что оно так же не видит нас, как не видели его мы раньше. Нас тоже от него скрывает наваждение.

Орсия положила жезл на место, и мир стал таким, каким был раньше. Зверь превратился в скалу, будто его заколдовали.