Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Том 22

В те дни обитали еще на Земле волшебные существа, но уже тогда жилища их находились наполовину в мире смертных, а наполовину — в ином мире. Одинокий холм, озеро или лес могли в мгновение ока приобрести колдовское очарование и великолепие. Вот почему люди сторонились северных нагорий и называли их холмами эльфов.

Имрик направлялся к Эльфхьюку [11] В буквальном перс иоде: Скала эльфов. , который виделся ему вовсе не скалистым пиком, а могучим замком с бронзовыми ворогами, мраморными плитами дворов, множеством коридоров и комнат, где висели прекраснейшие шпалеры, сотканные с помощью магических заклинаний и отделанные ослепительными самоцветами. В лунные ночи обитатели замка танцевали на лужайках за его стенами. Так оно было и сейчас. Миновав танцующих, Имрик проехал в ворота. Копыта коня гулко простучали по мрамору. Рабы-карлики поспешили принять поводья. Князь прошествовал в главную башню.

Свет тонких восковых свечей дробился в мозаичных панно, инкрустированных золотом и драгоценными камнями. Под сводами звучала музыка: звенели арфы, подтягивали свирели, флейты журчали, словно горные ручьи. Рисунки на шпалерах и узоры на коврах постоянно изменялись, будто были живыми. Стены, пол, голубоватый сумеречный потолок — ничто не оставалось в неподвижности, хотя невозможно было сказать, чем они отличаются от тех, что существовали единый миг назад.

Позвякивая кольчугой, Имрик спустился в замковое подземелье. Там властвовал мрак, который лишь изредка рассеивало пламя факела. Сырой воздух холодил горло. Имрик не обращал внимания на раздававшиеся порой клацанье металла и крики. Стремительный и ловкий как кошка, он уверенно продвигался в темноте.

Наконец он остановился у дубовой, обитой медью двери, древесина которой потемнела, а медь позеленела от времени. Только у него одного были ключи от трех больших замков. Отперев их, Имрик пробормотал что-то и распахнул дверь. Та заскрипела — ведь с тех пор, как он открывал ее в последний раз, минуло триста лет.

В темнице за дверью сидела троллиха. Бронзовая цепь, какой обычно крепятся на кораблях якоря, тянулась от ее ошейника к кольцу в стене. Свет факела, висевшего снаружи, упал на ее огромное, мускулистое тело. На зеленой коже троллихи не было и следа волос. Повернув свою отвратительную голову к Имрику, она зарычала, обнажив волчьи клыки. Глаза ее были пусты — бездонные колодцы мрака, в которых запросто могла утонуть душа. Девять сотен лет была троллиха пленницей Имрика и сошла в заключении с ума.

Князь посмотрел на нее, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Мне нужен подменыш, Гора, — произнес он.

Голос троллихи подобен был раскату грома, доносящемуся из земных недр.

— Охо, охо, — забубнила она, — снова он тут. Заходи, кто б ты ни был, порождение ночи и хаоса. Что, космос все усмехается?

— Поторопись, — велел Имрик, — я должен совершить подмену до рассвета.

— Поторопись, говорит он, ветер подгоняет листья по,осени, снег валит с неба, жизнь торопится к смерти, а боги — к гибели, — продолжала ворчать троллиха. — Бесчувственный ветер раздувает прах, и только безумец слышит музыку сфер. Эй, красный петух на навозной куче!

Сорвав со стены кнут, Имрик хлестнул им пленницу. Та съежилась на полу. Эльф быстро, содрогаясь от прикосновений к ее склизкой коже, выполнил то, что от него требовалось. Затем он девять раз обошел вокруг троллихи против движения солнца, напевая песню, звуки которой не сумел бы воспроизвести ни один человек. Троллиха корчилась и стонала, живот ее набухал на глазах, а едва Имрик завершил девятый круг, завопила так, что стало больно ушам, и родила.

Наружностью своей младенец как две капли воды походил на сына Орма, но сразу же завыл и укусил мать. Имрик связал его веревкой и лишь тогда взял на руки. Ребенок успокоился.

— Плоть мира сползает с черепа, — троллиха потрясла цепью и прижалась к стене, дрожа с головы до пят. — Рождаются могильные черви, и зубы уже не скрыты губами, и воронье выклевало глаза. Скоро, скоро ветер будет гулять в пустом черепе.

Имрик запер дверь темницы.

— Он ждет меня, — завыла троллиха, — он ждет на холме, где кружат обрывки тумана, девять сотен лет ждал он меня. Слышишь, каркает черный ворон...

Эльф бросился бегом вверх по лестнице. Подмена никогда не доставляла ему удовольствия, однако возможности заполучить человеческого детеныша упускать не следовало.

Очутившись во дворе замка, он увидел, что погода меняется к худшему. Черные тучи заполонили небо, пытаясь поглотить луну. С востока, чертя небосвод рунами молний, надвигалась буря. Ветер задувал все сильнее.