Мстислава Черная - Сбежать от стального короля

— Ну вообще-то это вы меня так откровенно домогались, — хитрая морда расплылась в улыбке. — Я ведь там лежал совершенно беспомощный, неподвижный… беззащитный. А вы воспользовались ситуацией и целовали меня на глазах у всего племени. Да после такого вы просто обязаны выйти за меня замуж и восстановить мою честь!

— Я вам искусственное дыхание делала, а не целовала, болван вы этакий! — окончательно рассвирепела я.

— О да, это было очень… очень искусное дыхание, — гадкий гном закатил глаза и сделал вид, что умирает. — Леди… кажется… мне хуже… помогите… только ваше искусное дыхание сможет вернуть меня к жизни! Я уже умираю без ваших губ!

— Да вы не гном, вы самый натуральный тролль! — в бешенстве рявкнула я, бросила в трясущегося от сдерживаемого смеха паразита скомканное полотенце и выскочила из шалаша злой осой.

— Кто я? — удивленно переспросил Эрвин, а потом взял и заржал, гад такой.

Эрвин:

С первой попытки получить согласие не вышло. Вместо ясного и чёткого «да» коза обозвала меня троллем. Ну… В этом вся коза. Я решил, что стратегически верно будет немного подождать. Восстановлю силы — и… в новый забег за Фаи. Мда. Обнадёживает, что дальше крайних плотиков не удерёт, так что не отвертится. Да и нравлюсь я ей, даже больше, чем просто нравлюсь, иначе бы так за меня не переживала и не смотрела бы таким обжигающим взглядом, аж жарко становится.

Восстановлюсь, буду выглядеть достойно — тогда и сделаю предложение по всем правилам. Хотя по всем не выйдет. Правила предполагают, что мужчина облачается во фрак, а я буду голым, в одних огрызках штанов и без достойной бороды.

А ведь за невестой принято ухаживать… Цветы посылать, конфеты. Значит, в обратном порядке будет: сначала свадьба, потом букеты, шоколад, корзины фруктов или что там Фаина захочет.

А пока… Вот горнюк, кто б знал, как, оказывается, забавно и весело ее дразнить! Шипит и ругается она ужасно смешно, а глазами сверкает так, что и не знаешь уже, что раньше хочется сделать: поймать и зацеловать или подпустить еще пару шпилек, чтобы она забулькала от возмущения.

Правда, коза довольно быстро пришла в себя и начала отвечать такими же подколками, но от этого азарта только прибавилось.

Фаи:

Кто тролль? Гном тролль? Да ни фига! Это матерое троллище в квадрате!

Обрадовался, бородатин сын, что вывел меня из себя, и давай зубоскалить. А я, как назло, не в форме — волновалась за детей, на него, и вообще… целых два дня мечтала его поварешкой по башке долбануть, чтобы он обратно стал смирненьким миленьким гномиком, которого можно безнаказанно щупать…

Я, конечно, опомнилась и стала огрызаться. Да толку — поганец только обрадовался. А щупать себя не давал… то есть я сама не лезла — понимала, что добром это дело не кончится.

Вот мы с ним и упражнялись в остроумии целых два дня, а выдры с удовольствием наблюдали и не вмешивались. Ивасика изображала мудрого идола, только изредка переводила наши перепалки желающим, и вся выдриная компания начинала ржать как ненормальная. Главное, я слышала один раз, чего она там наперевела: все вранье! Не говорила я, что хочу этого мужчину себе прямо сейчас, но чтобы смирно лежал и не мешал своей болтовней его… кхм! Я только сказала, что хочу его по голове стукнуть чем-то тяжелым, чтобы язык прикусил и помолчал хоть полчаса!

Гном выздоравливал прямо на глазах, если судить по едкости его шуточек и по тому, как живо он научился скакать за мной по плотам. Куда не пойди — везде он.

Я скрипела зубами, фыркала, огрызалась и втайне от самой себя радовалась — живой, гад. А что дразнится… ну, мы почти приплыли. Так что недолго осталось терпеть.

Поймав себя на мысли, что я сама не знаю, рада ли этому или жалею, что на будущих приисках некогда станет просто так вот легко перешучиваться, — задумалась. Потом рассердилась.

Широкие песчаные плесы, где в сезон наемные рабочие мыли алмазы, остались позади, река сделалась уже и быстрее, выгребать на стремнине стало слишком сложно, и цепочка плотов рассыпалась на составные части, которые по одиночке пробирались у самого берега, все выше и выше по течению. Растительность изменилась, погода тоже — стало заметно свежее.

И вот через два дня я сосредоточенно тупила в карту, пытаясь связать в единое пространство закорючки на листе бумаги и две острые скалы над рекой, похожие на растопыренные в форме буквы «V» пальцы.

— Это здесь, — удовлетворенно кивнула я заглядывающему через плечо гному и махнула рукой на противоположный берег: — Вот там начинается ваш участок, несс Маубенрой. А по этой стороне реки от парных скал и до самого водопада — моя земля. Ну что же… пора расходиться. Вы к себе, я к себе.